Политика

Донецкий блокпост – один из самых оживленных среди всех существующих на подъездах к городу. Последние несколько недель количество беженцев было не очень большим, а потому всплеску машин из Донецка здесь очень удивились.

Сегодня, пожалуй, не найти настолько объединенного и противоречивого, униженного и гордого, смелого и нерешительного, нетерпимого и толерантного, чисто европейского государства с удушливыми тонами пророссийской азиатчины. Украина, переживающая катастрофу навязанных ей за годы СССР и 23-летие условной «шароварной» независимости мифов догм, стоит перед судьбоносным выбором – остаться унитарным или федеративным контуром на карте мира, единой или разобщенной страной в сознании своих граждан.

В Запорожье не было очередей на участках, а за 12 часов голосования президента решились выбрать лишь чуть больше половины жителей региона. Например, на участке, на котором голосовал я, какой-никакой наплыв людей наблюдался лишь утром. При этом росписи в ведомостях – а мою фамилию искали долго – столь редки, что практически незаметны.

Вопрос, казалось бы, новизной своей совершенно не блещет. Но чем дальше к выборам, тем больше казусов. Раньше вот было все понятно: Майдан – Антимайдан, самообороновцы – титушки, народ – власть. И защищали майдан активисты. В частности, самооборона. Теперь же защитников заметно увеличилось, а поле защитной деятельности с локального островка демократии на площади Фестивальной (за разгон которого до сих пор никто не наказан) переместилось на кордоны области. По крайней мере, так говорят нам. И вам. Давайте попробуем разобраться по порядку, кто нас охраняет, и как они действуют.

В минувшее воскресенье на Донбассе состоялись непризнанные референдумы, на которых принято решение о независимости Донецкой и Луганской «народных республик» – ДНР и ЛНР. В центре событий побывал наш земляк, бывший журналист «Правды», а сегодня столичная акула пера Сергей Головнев, который поделился с нами полученными впечатлениями.

Сегодня Украина в очередной раз находится в состоянии конституционной реформы. Очередные наши усилия в этом направлении получат высокие оценки со стороны европейских экспертов и демократических институтов. И многие специалисты уже уверены в том, что преобразования окажутся… неэффективными. Почему европейский опыт не прививается в Украине, поясняют только критики украинских Конституций и оппозиционеры. Власть и разработчики Основных законов каждый раз вначале захлебываются в оптимистичных прогнозах, а после провалов конституционных экспериментов предпочитают отмалчиваться.

Главному редактору газеты «Прав.Да»
Зотову Валерию Михайловичу

На тиждень в столицю Чехії Прагу я потрапив майже випадково. Серед активістів і журналістів з різних країн. Чому у чехів особлива увага до українців з Півдня і Сходу, я тоді ще не знав…
Організація People in need, завдяки котрій я власне і потрапив і у відеошколу, і на кінофестиваль, відома в багатьох країнах. Відома, як центр прав людини та розвитку демократії. Відома, як грантодавець та підтримувач багатьох східноєвропейських програм.

«В машину, быстро, – голос Сереги звучал очень напряженно. Не обращая внимания, мы продолжали работать. Нам только что удалось разговорить группу наших военнослужащих возле Верхней части. Парни, которых не пускают на место службы представители крымской самообороны, подняли возле ворот украинский флаг. – Я говорю, быстро в машину, б…дь!» – заорал Серега. Посмотрев назад, мы увидели три тентованых «Урала», направляющихся в нашу сторону. Неловко скомкав беседу, прыгаем в «девятку». Водитель жмет на газ. Один из «Уралов» к тому времени вырывается вперед и начинает перегораживать нам дорогу. В кузове – люди в камуфляже. Еще два таких же грузовика позади нашей машины. «Все, п…ц», – обреченно говорит Серега…

О деле запорожских пономарей уже столько писано-переписано, проведено журналистских расследований и организовано правозащитных митингов, что о судьбе троих парней, обвиненных во взрыве Свято-Покровского храма в июле 2010 (на годовщину Крещения Киевской Руси), когда один человек погиб, а девятеро получили ранения, не слышал, наверное, только какой-нибудь отшельник из глуши.