Новый УПК дает защите решающее преимущество перед обвинением

– Александр Тимофеевич, расскажите о своей профессиональной деятельности.
– Я проработал в органах внутренних дел свыше тридцати лет, прошел путь от оперуполномоченного уголовного розыска до заместителя начальника уголовного розыска города и начальника Жовтневого райотдела милиции. Имею два высших образования – экономическое и юридическое (высшая школа милиции в Киеве). Адвокатской деятельностью занимаюсь с 1994 года.
– Вы можете вспомнить случаи из своей практики, когда роль адвоката стала решающей для торжества правосудия, а когда, наоборот, способствовала несправедливости?
– Чего греха таить – среди адвокатов также немало людей, которые собственные материальные интересы ставят выше интересов подзащитного. Припоминаются два случая: один – приблизительно четырехлетней давности, другой – совсем свежий. В первом из них молодого человека обвиняли в убийстве своего сводного брата в Запорожском районе. Примечателен этот случай тем, что ко мне обратилась мать погибшего с просьбой защитить убийцу. Одно это обстоятельство должно было насторожить милицию. Я встретился с подзащитным, обнаружил на его теле многочисленные телесные повреждения и потребовал проведения судебно-медицинской экспертизы. Но через неделю следователь сообщил мне, что подозреваемый письменно отказался от моих услуг, после чего я был лишен возможности даже пообщаться с ним. Встретиться нам удалось уже в суде. Обвиняемый рассказал мне, что признательные показания были получены у него под давлением со стороны работников милиции. Кроме того, следователь вынудил его отказаться от моих услуг и порекомендовал другого адвоката. В суде интересы обвиняемого вновь представлял я, и нам удалось доказать его невиновность. В то же время адвокат, рекомендованный следователем, призывал подозреваемого признаться в совершении тяжкого преступления, обещая, что он будет приговорен «всего» к семи годам лишения свободы.
А недавно у меня было дело по дорожно-транспортному происшествию в Васильевке со смертельным исходом. Виновников ДТП было двое, одного из них защищал я. Оба осознали свою вину, возместили причиненный ущерб и получили условный срок. Именно такой была моя стратегия. А вот адвокат второго виновника предлагал не признаваться, обещая, что со вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса ему удастся развалить обвинение. В данном случае налицо введение в заблуждение клиента с целью получения с него большей суммы денег. Ведь адвокат заведомо знал, что все дела, направленные в суд до вступления в законную силу нового УПК, рассматриваются по старому кодексу.
– Кстати, что изменилось в отношениях клиента и адвоката после принятия нового УПК?
– Однозначно положительное новшество – отказ подзащитного от услуг своего адвоката допустим только в присутствии самого адвоката. В первом из описанных мной случаев это могло бы позволить моему клиенту оправдаться еще на досудебной стадии. Кроме того, новым кодексом правоохранителям запрещается рекомендовать подозреваемому конкретного адвоката. Каждый следователь имеет адвоката, с которым его связывают какие-либо взаимоотношения. Не будем говорить, какие. В таком случае следователь для адвоката становится по сути работодателем, и адвокат будет действовать в интересах работодателя, а не клиента. Такая практика складывалась десятилетиями, и, конечно, в одночасье она не будет разрушена, но будем надеяться, что со временем эта проблема решится.
– Если рассматривать адвокатов и правоохранителей как конкурентов, можно считать, что адвокаты выиграли в этом противостоянии от вступления в силу нового кодекса?
– Новый УПК предоставил адвокатам более широкие возможности для сбора доказательств невиновности своих клиентов. Например, право на негласный сбор информации новый кодекс предоставляет не только милиции, но и стороне защиты. Адвокат может заявить ходатайство о проведении негласных мероприятий, которые защитили бы его клиента. Например, негласно проникнуть в квартиру. То есть правоохранители по требованию адвоката сами будут собирать доказательства невиновности подозреваемого для его защитника. Мне как бывшему оперативному работнику это очень нравится, потому что я сам владею методами работы правоохранителей. Знакомясь с материалами дела, я сразу вижу, что не было сделано, могу ходатайствовать о принятии более эффективных мер.
– То есть новым кодексом адвокаты довольны целиком и полностью?
– Здесь есть некий парадокс. Украина находится во второй сотне стран мира по различным социально-экономическим показателям, по уровню коррупции и т.д. При этом наш новый УПК Европа и Соединенные Штаты одобрили. Получается, что при всеобщем разгуле коррупции и бардаке введен новый кодекс, который не ужесточает ответственность, а смягчает ее, гуманизирует. Раньше за преступлениями, которые предусматривают тюремное заключение, следовал арест, а суд мог отсрочить приговор на год, на два. Пара месяцев, которые человек провел в СИЗО, производили воспитательный эффект – человеку не хочется туда возвращаться. Теперь 57 преступных деяний предусматривают так называемое уголовное производство в форме частного обвинения. Да, были некоторые преступления, например, нанесение легких телесных повреждений, которые по старому кодексу расследовались только при наличии заявления потерпевшей стороны. Сейчас к таким преступлениям отнесены даже такие тяжкие, как изнасилование, кража, грабеж, вымогательство, мошенничество. Правда, если речь не идет о преступлениях, совершенных группой лиц. То есть раньше государство стояло на страже интересов потерпевшего в любом случае. Сейчас если потерпевшая сторона отказывается от претензий, если стороны приходят к соглашению, преступника к уголовной ответственности привлекать не будут. Это коммерциализация законодательства.
– В чем материальная заинтересованность государства?
– Ранее были такие меры пресечения, как подписка о невыезде и содержание под стражей до окончания судебного следствия. Сейчас же фактически введен ценник – каждое преступление оценено в конкретную сумму личного поручительства, которая позволит преступнику оставаться на свободе до суда. Например, за преступления, наказание за которые предусматривает лишение свободы сроком до трех лет, – от 2268 до 5670 грн. Если грозит до пяти лет тюрьмы – до 11340 грн., до десяти лет, включая телесные повреждения и даже изнасилование (кроме группового), – до 22500 грн. приблизительно. Наконец самое интересное. За преступления, предусматривающие лишение свободы сроком свыше десяти лет, включая убийство, – от 226 тысяч грн. до 500 тысяч. Еще одна новая мера пресечения – залог – позволяет оставаться до суда на свободе лицам, совершившим особо тяжкие преступления, если они в состоянии внести сумму от 90 тысяч до 340 тысяч грн.
Отныне предусмотрена по сути система соглашений между потерпевшим и преступником, а затем между прокурором и преступником. То есть вначале преступник и потерпевший приходят к соглашению, к размеру компенсации и т.п., после чего преступник начинает договариваться с прокурором. Если все соглашения достигнуты, суд рассматривает такое дело в упрощенной форме, без вызова свидетелей и т.д. Судья же выносит приговор в соответствии с достигнутыми соглашениями. Если суд вынесет приговор более строгий, чем оговорено в соглашении преступника с прокурором, преступник может его обжаловать. В противном случае, обвиняемый не имеет права обжаловать судебное решение, если он вдруг передумал идти на компромисс.
– То есть вам как адвокату удобнее работать с новым кодексом, но вы считаете, что в целом прежний УПК был справедливее?
– Старый УПК нельзя идеализировать, но в свое время он сыграл положительную роль, ведь прежний кодекс действовал более сорока лет. Он тоже не был догмой – в него вносились изменения, смягчались виды ответственности, предусматривались такие меры, как условное наказание или отсрочка исполнения приговора, то есть меры, которые играли воспитательную роль в отношении людей, впервые ступивших на преступный путь. При старом УПК, особенно в советское время, не все можно было решить деньгами. Новый кодекс хорош, но, может быть, несколько преждевременен. С нашим уровнем жизни и ответственности перед обществом, с низким правовым сознанием, несвоевременно принятый кодекс может породить массовое коммерческое отношение к преступлению.
Но роль адвоката сейчас действительно существенно расширена. Он имеет право собирать доказательства невиновности своего подзащитного и приобщать их к делу. Если раньше адвокату предоставлялись для ознакомления материалы завершенного дела, то сегодня в процессе расследования адвокат может иметь доступ ко всем документам. Сфальсифицировать дело теперь сложнее. Наконец новым УПК разрешается выступать защитниками только профессиональным адвокатам, с соответствующим образованием, высоким профессиональным уровнем, занесенным в специальный реестр, то есть специалистам своего дела.
– Подорожают ли в связи с этим услуги адвокатов?
– Мои услуги точно не подорожают. Но в связи с тем, что теперь понадобится проводить больше следственных действий с участием адвоката, в целом будут увеличиваться общие расходы клиента на свою защиту.
– Что можно порекомендовать для экономии средств в новых реалиях?
– Не привлекать адвоката ко всем следственным действиям. Когда я имею дело с клиентом не самым обеспеченным, я не навязываюсь на каждое действие, сам стараюсь сэкономить деньги подзащитного. Я присутствую только при самых важных следственных действия: например, на воспроизведениях событий преступления, очных ставках и т.д. Например, сейчас моему клиенту нужно идти на забор крови. Что там делать адвокату? Я рекомендую клиенту отказаться от моего присутствия. А бывает, что адвокат думает: «Почему бы лишние 200-300 грн. не заработать?» Много по-прежнему зависит от порядочности адвокатов.