Суд не нашел вины скрипача в убийстве и… оставил его за решеткой
Друзья Анатолия утверждают: милиция и прокуратура грубо сфальсифицировали дело, даже не пытаясь найти настоящих исполнителей убийства. Фемида подтвердила – доказательств вины скрипача нет. Однако он по-прежнему будет оставаться за решеткой – дело направили на дополнительное расследование, чтобы правоохранители смогли устранить все недочеты следствия.
Концерт под судом
С самого утра под Шевченковским райсудом начали собираться музыканты. Некоторые из них пришли с инструментами. Как рассказал заслуженный артист Украины Анатолий Сердюк, эту идею поддержали все, кто знает Анатолия Собокаря. Коллеги скрипача решили: в день оглашения приговора устроят под судом концерт.
«Правда» уже писала о резонансном убийстве, в котором обвиняют запорожского скрипача (см. №44 от 01.11.2012). Напомним, около года назад в квартире по ул. Союзной было найдено тело пожилой женщины. В преступлении обвинили сына – известного скрипача Анатолия Собокаря. По версии следствия, мужчина устал от набожности своей матери и ее постоянных гостей. В какой-то момент он решил пойти на убийство. Совершить преступление Собокарь якобы поручил своей подруге Ирине Никифоровой, за что пообещал ей 15 тысяч гривен. Вечером одного из августовских дней девушка пришла в квартиру, брызнула в лицо хозяйке газом из баллончика, а потом хладнокровно начала бить свою жертву ножом. В райотделе Никифорова призналась в совершении убийства, однако позже заявила, что давала показания под давлением. Анатолий Собокарь своей вины не признал ни в милиции, ни в суде.
– Мы не верим в то, что Анатолий мог пойти на такое. Ни один человек не верит, спросите каждого! – заверяет Анатолий Сердюк. – Поймите, он – интеллигентный и высокоморальный человек, прекрасный музыкант. Он играет и по нотам, и без нот, легко импровизирует. Так, как музыку чувствует Собокарь, не чувствует ее никто. Ну, не может он пойти на убийство. Это полный бред!
Концерт под зданием суда начался за полчаса до анонсированного начала заседания. Музыканты достали инструменты, а члены ансамбля «Оксамит», где также работал Анатолий Собокарь, начали исполнять украинские песни. Их поддержал и Анатолий Сердюк – композитор выкладывался так, словно пел перед переполненным залом. По словам друзей обвиняемого, они хотели, чтобы Собокарь знал: друзья от него не отступились.
Казнить нельзя помиловать
Заседание суда началось с существенной задержкой: ждали адвоката второй обвиняемой по делу – Ирины Никифоровой. После того как юрист приехал, прессу и участников процесса пустили в зал.
Открыв заседание, судья Виктор Кляшторный поинтересовался у потерпевшего (отца скрипача), согласен ли он с обвинением своего сына. После того как Николай Собокарь перечислил все нестыковки обвинительного заключения и заявил об абсурдности дела, судья поинтересовался, считает ли потерпевший необходимым направить дело на дополнительное расследование. Отец обвиняемого с этим вариантом согласился.
А вот адвокаты выступили категорически против. По словам защитника скрипача Виталия Валько, дело об убийстве было грубо сфальсифицировано, а доказательств вины Собокаря и его подруги просто не существует. «Они же обвиняются в убийстве! А доказательств нет. Почему эти люди должны сидеть за решеткой, пока будет идти дополнительное расследование? Я настаиваю на оправдательном приговоре, поскольку для этого есть все основания», – заявил Виталий Валько. Его поддержал и адвокат Ирины Никифоровой Евгений Войтович.
Представители прокуратуры также выступили против дополнительного расследования. Правда, с кардинально противоположной формулировкой: все доказательства налицо, вина подсудимых установлена, а значит, должен быть приговор. Обвинительный.
Судья объявил перерыв на три часа, после чего удалился в совещательную комнату. На улице люди обсуждали возможные варианты развития событий. «У Кляшторного ситуация – хуже не придумаешь. Доказательств в деле действительно нет никаких, все за уши притянуто. Он же опытный юрист, прекрасно все понимает. Да еще и резонанс такой – концерт под судом, пресса, телевидение… Но и оправдать судья не может – тогда погоны полетят и в милиции, и в прокуратуре. А ссориться с силовиками он не хочет. Решение будут принимать «наверху» – единолично судья такую ответственность брать не будет», – пришли к общему знаменателю адвокаты.
Доказательная база
– Я видел состояние сына – он весь был избитый, черный – даже через неделю после того как его забрали в райотдел. Говорит, дали какую-то бумажку подписать, а потом начали бить, терзать на полу. Но он так и не признался в убийстве, выдержал, – вспоминает Николай Петрович Собокарь, который уже год живет от суда до суда.
– Ира говорит, что ее жестоко били в милиции, издевались, пытали в каком-то подвале. А потом заводили в кабинет, и все продолжалось: рассказывай, как убивала, как получала деньги, кому звонила, – утверждает мать Ирины Никифоровой. – Время от времени открывали дверь и давали послушать, как в соседней комнате кричит Толик, которого тоже бьют…
В момент совершения преступления подруга музыканта разговаривала по мобильному телефону за 6 километров от квартиры, где произошло убийство. Это подтверждается распечатками операторов связи. Но это правоохранителей не смутило. По словам адвокатов, после пыток в отделении девушка подписала все, что ей сказали. Сам Собокарь свою вину не признал – мужчина оказался крепче. «Он сказал мне: если уж я в райотделе не подписал ничего, теперь уж точно они ничего не добьются», – говорит Николай Собокарь.
Адвокаты настаивают: доказательная база в деле очень слабая. У Анатолия не было мотивов для убийства матери. Правоохранители говорят, что между женщиной и сыном сложились неприязненные отношения из-за религиозности матери. Однако соседи, хорошо знающие семью, эти обвинения отвергают – ни размолвок, ни скандалов никогда не слышали. Да и откуда? Скрипач возвращался домой очень поздно – концерты в филармонии и ресторанах, где также выступал Анатолий, проходили вечером, а мать в это время уже ложилась спать.
Квартира, где проживали Собокари, находилась на первом этаже. Прямо под ней расположена дешевая «наливайка», где всегда собирался определенный контингент людей. Окна в квартире летом были постоянно открыты, а дверной замок долгое время не работал – так что попасть в жилище мог любой. Почему милиция сразу ухватилась за версию о заказном убийстве, непонятно…
Соломоново решение
Во время процесса невооруженным глазом было видно – судьи колеблются относительно того, каким должно быть их решение. В итоге Виктор Кляшторный, перечислив массу вопиющих нестыковок в деле, зачитал решение: отправить дело на дополнительное расследование…
– Органами досудебного следствия изначально была определена только одна версия в убийстве Собокарь. Она базируется на признательных показаниях Никифоровой. Какие-либо другие версии не отрабатывались, и причастность иных лиц к совершению преступления не проверялась, – заявил судья.
Обе стороны процесса вердиктом остались недовольны. «Я не согласен с решением суда и мнением, которое озвучил Виктор Кляшторный. Досудебное следствие было проведено полно, объективно и всесторонне. Также в ходе судебного следствия давались поручения, которые были исполнены и опять же подтвердили виновность подсудимых», – отрезал старший прокурор горпрокуратуры Александр Бабич.
Адвокат Ирины Никифоровой Евгений Войтович также выглядел расстроенным. По его словам, суд фактически дал правоохранителям время на исправление нарушений, допущенных в ходе следствия. Поскольку сделать это нереально, каким образом милиция будет «причесывать» доказательную базу, можно только догадываться.
– У нас же действует презумпция невиновности! Прокуратура не смогла представить доказательства вины подсудимых, значит, их нужно оправдать. Это же логично. В конце концов, я бы не стал спорить, если бы они отправили дело на дополнительное расследование и при этом изменили меру пресечения. Но этого не сделано! То есть суд сказал А, но не сказал Б…
Музыкант и его подруга останутся в СИЗО, пока милиция будет искать более достоверные подтверждения их вины. Оба находятся за решеткой уже более года. Сколько продлится новое расследование, и как скоро суд вынесет окончательный приговор, спрогнозировать не может никто.