Прощай, оружие?

В настоящий момент энтузиаст пытается вернуть коллекцию, однако шансов на удачный исход дела крайне мало. По словам Петрашина (кстати, ветерана запорожского УБОПа), несколько сот наиболее ценных экземпляров уже разошлись в качестве подарков на самом высшем уровне, а остальные предметы милиция попытается уничтожить уже в ближайшее время – чтобы замести следы.

«У меня такого нет…»
– Леонид, расскажите, каким образом Вы лишились своей коллекции?
– Первая попытка «наезда» была предпринята еще в 2005 году. Моя коллекция насчитывает около 2 тысяч экземпляров и представляет собой немалую ценность. Для того чтобы начать соответствующую «работу», милиции много не нужно. Необходимо всего-то взять изначально «мертвое» уголовное дело с трупом, а потом написать: «по данным моего агента, преступление совершено из оружия, хранящегося у такого-то по такому-то адресу». Все! Этого достаточно, чтобы дали санкцию на обыск.
В 2005 году у меня примерно по такому сценарию изъяли восемь предметов. Но тогда была хоть какая-то власть. Я позвонил в Киев, ребят поставили на место, а оружие вернули.
В марте 2007 года попытка повторилась. Если не ошибаюсь, в Энергодаре убили какого-то валютчика. Стреляли из пистолета Макарова. При чем здесь моя коллекция, я до сих пор не могу понять… Ко мне в квартиру приехали те же люди, что и в прошлый раз. Изъяли пулемет Дегтярева, два карабина, два пистолета, два револьвера… Не считая карабинов, все оружие – начала ХХ века. К нему боеприпасы давным-давно не выпускаются! Более того, это оружие рассчитано на дымный порох. Если стрелять обычным, его просто разорвет! В ходе обыска у милиционеров буквально разбегались глаза, а старший группы все время повторял: «У меня такого нет!»…
Я им говорю: ребята, вы же зря теряете время. Оружие – не боевое, его нельзя использовать. На некоторых единицах спилены затворы. Мне говорят: «Ничего, у нас оно будет боевым». Так и получилось. В экспертизе сказано: удалось сделать три выстрела. Откуда-то появились затворы, нашлись патроны и т. д…
В УВД потом раструбили: в «тайниках» найдено оружие. «В настоящий момент выясняется происхождение изъятых «стволов», все они пройдут баллистическую экспертизу, цель которой – установить, не тянется ли за этим оружием кровавый след», – это текст сообщения Центра общественных связей от 18 марта 2010 года. Ну, слов не хватает…

В лучших традициях
– Потом милиция пришла во второй раз…
– Да, это было месяц спустя. Я после их визита попал в больницу, дома была лишь жена с маленьким ребенком. В один из дней меня неожиданно доставили в областное УВД. Там я находился несколько часов. То, что я перенес инсульт, похоже, никого, не интересовало. Меня нужно было изолировать, чтобы я не смог помочь супруге. К ней в это время вновь вломились с обыском. Лена была дома одна, у нее на руках восьмимесячный ребенок с температурой под 40. Что она могла сделать?
– Мне сказали, что любое оружие из коллекции могло быть использовано для совершения преступления или украдено из музея, – вступает в разговор Елена Петрашина. – К экспонатам мы даже не прикасались – с них пыль смахивать запрещено было, не то, чтобы со стены снять! Я это сказала, меня подняли на смех. Начали срывать предметы со стендов. И звонили постоянно кому-то, спрашивали: «А вот кираса висит, ее брать? Кольчуга какая-то – брать?» У меня был полный шок. Адвокатов в квартиру не пустили – ни одного, ни второго, у меня ребенок температурит, мужа нет, состояние шоковое. Случайно зашел старший сын Лени, который мимо пробегал – так его просто закрыли на кухне, чтобы не мешал…
– При изъятии все предметы детально описываются. В этом же случае все скопом бросали в мешки, – говорит коллекционер, – без всякого описания! Я за всю свою жизнь, сколько в органах работал (Леонид Петрашин – полковник МВД в отставке. – ред.), такого протокола изъятия не видел. Указано: сабли, 74 штуки. Какие сабли, какого века, какого мастера…Сын потом пересчитал, говорит: что же вы пишете, ведь не 74, а 88! Исправили…

Раритеты в цене
– Чем могла заинтересовать милицию Ваша коллекция?
– Я ее никогда не прятал. У меня трижды в год проходили экскурсии для курсантов Запорожского училища милиции – хотелось познакомить ребят с историей оружия. Ко мне часто за помощью обращались консультанты, режиссеры. Владимир Бортко приезжал – тот вообще лично оружие для своих картин отбирал. У него все было по-настоящему – если, скажем, у Ежи Гофмана в фильме «Огнем и мечом» события развиваются в XVII веке, а бьются саблями XIX века, то у Бортко такого нет. И это – благодаря, в том числе, и моей коллекции! Мои экспонаты неоднократно показывали на телеэкранах, о них множество раз писали. Как-то приехал один из российских экспертов оружия, посмотрел и сказал, что цена такого собрания только навскидку не менее 5 миллионов долларов. Но мне ведь не деньги важны! Я 20 лет все это собирал, тут вся моя жизнь. Два века мне не отмерено, я с собой на тот свет ничего забирать не собираюсь. Пусть это останется в Запорожье! Но кто-то очень хотел заполучить кое-что из коллекции себе. Это люди, занимающие солидное положение в иерархии страны. Сейчас стало модно что-то коллекционировать…
46 предметов уже исчезли из камеры хранения вещдоков Ленинского райотдела. Виновными признали двух работников милиции. Якобы к ним на улице кто-то подошел и попросил вынес-ти часть экспонатов. Но это же чушь! Вы такое представляете? И это только то, что признали официально… По моим же данным, часть коллекции давно отдана «заказчикам», а остальное просто разошлось на «подарки». То, что осталось, отдавать никто не собирается. Ведь тогда надо будет говорить, куда ушли раритетные экземпляры!

«На коллекции поставили крест»
– Самое смешное то, что хранение холодного оружия, к которому приковано основное внимание «заказчиков», не возбраняется. То есть изъяли его незаконно. Я даже не знаю, на основании какого судебного решения у меня проводили обыск – к этим материалам меня пока не допускают. А огнестрельное оружие допустили к экспертизе, отстреляли. Это же бред сумасшедшего! Как можно признать боевым раритетное кремниевое и капсульное оружие XVIII-XIX веков?! Это 145 предметов: пистолеты, ружья… Кто-то просто стоял и диктовал. И они пишут: да, боевое, стреляли, пробили доску и т. д. Да прикасаться к нему запрещено, не то что стрелять! Никого это не интересует…
У меня есть данные, что на коллекции поставили крест. По крайней мере, об этом неофициально уже заявили моему адвокату. Закон предусматривает, что на каждый предмет коллекции должен быть корешок разрешения – что мне можно его приобрести. И у продавца такой же корешок должен быть. Смешно, правда? Никто этого не делает, поэтому сегодня можно у коллекционеров забирать все.
Часть оружия уже признали боевым, сейчас возьмутся за холодное. Есть в наших законах такая сноска – оружие кустарного производства подлежит уничтожению. Когда у нас появились фабрики-заводы оружейные, скажите мне? До XIX века практически все было кустарным. Там печать мастера стоит на клинке, и все! Никто ведь не хочет проводить историко-культурных экспертиз – это милиции не подходит. Им необходимо внести как можно больше экспонатов в акт уничтожения – больше никому ничего не нужно.
Сегодня я добиваюсь назначения экспертной оценки коллекции со стороны историков. Если это удастся сделать, часть предметов еще можно будет спасти. Хотя надежд на это очень мало. По такому сценарию только за последние годы в Украине разграблено восемь уникальных коллекций. Нам, наверное, не повезло, что у власти в стране сейчас такие любители чужого. Сейчас на коллекционеров объявлена настоящая охота…