Изгнанный из летного центра 37-й батальон «квартирует» под открытым небом
Степь под Токмаком пылает яркими цветами, словно созданная для пасторальных картинок. На эти просторы здорово выбраться семьей на выходные. Дышать степной свежестью, плести венки, прыгать через костер. А вернувшись домой, провалиться в пьяный от разнотравья сон. Действительность же выглядит гораздо прозаичней – полевые цветы под Токмаком вытаптывают солдатские берцы. Вытаптывают не по своей воле.
37-й батальон с прошлой недели располагается на новом месте дислокации – под Токмаком Запорожской области, на старом заброшенном аэродроме морской авиации, куда бойцы вернулись из мест проведения боевых действий. Но вместо казарм и плаца солдат встретила девственная степь. В конце мая батальон получил приказ покинуть постоянный пункт дислокации в селе Широкое. На все созданные условия для проживания – водопровод, электричество, мастерскую, переоборудованные под казармы теплые помещения, на вложенные в армейский объект государственные миллионы, волонтерские деньги и солдатский труд, на обороноспособность страны в военное время – просто наплевали те, кто лишил армию этого объекта.
Областная власть также самоустранилась от проблем 37-го батальона. «У нас нет возможности повлиять на бригадное командование», – заявил тогда начальник отдела по взаимосвязям с правоохранительными органами и оборонной работе аппарата ОГА Олег Кузьменко. Бойцы были уверены, что выселяют их специально для того, чтобы передать территорию аэроклуба, где располагались военнослужащие батальона, в частные руки. Начштаба батальона с позывным «Артем» показывает свои новые квартиры, сопровождая экскурсию небольшим рассказом.
– Мы провели 10 месяцев на передке, и бойцы ожидали лучшего приема. Хотели попасть в Запорожье, как было раньше, когда нас встречали родственники и простые жители города. Но получили приказ прибыть сюда и, честно говоря, ждем уже пятые сутки приказа двигаться дальше или оставаться здесь. Год на войне, нас ничем удивить нельзя, обживемся и здесь. Все делаем сами – и воду, и питание, и электричество.
В течение года мы готовили постоянный пункт дислокации в Широком, где есть казармы, постели и простыни, которых мы давно не видели. А тут ничего нет – поле и ветер. Обустраиваемся. Солдат разместили в старых капонирах, потому что был дождь.
военнослужащих
— Командование говорит: как долго вы тут пробудете?
– Этого никто не знает – это же армия. Самое главное – никто не знает, что внутри этих капониров, которые использовались для хранения боеприпасов, реактивного топлива. Замеров СЭС никто не делал. Местные даже не говорят, что там именно хранилось – не хотят нас расстраивать. «Ежик» (батальонный разведчик. – Ред.) сделал себе шалаш, в котором живет, и даже во время дождя не хочет ночевать в капонирах. С учетом того, что батальон был впереди, у нас не было возможности снять людей с фронта и направить их сюда, чтобы они подготовили все для жизни. Аэродром давно прекратил свое существование, и здесь никто не жил. Но пройдет еще дней 10, и здесь закипит жизнь. Нашлось время, чтобы раздать награды, удостоверения участникам боевых действий. Опытные бойцы обучают молодое пополнение. Моральное состояние батальона нормальное. 90% состоит из добровольцев, которые сами пришли воевать. Среди нас есть воспитанник детдома. Он бросил учебу в колледже и неделю шел пешком из Николаева, чтобы попасть в наш батальон.
военнослужащих
– Чем могут помочь запорожская власть, бизнес?
– Наверное, ничем. Что можно сделать в чистом поле? Остается ждать. Вернемся, вероятно, в Запорожье. Там наша постоянная точка дислокации, потому что логики в этом мероприятии (передислокации батальона в Токмак. – Ред.) нет.
военнослужащих
– Если нет логики, то чем руководствовались те, кто принимал решение о переводе батальона в Токмак?
– К сожалению, я не могу обсуждать приказы командира и начальников. Мы их только выполняем. Поступил приказ прибыть, мы прибыли и разместились, ждем дальнейших указаний. Поговорите с бойцами, я не хочу, чтобы это было только мое мнение.
Остальные бойцы были категоричней и объяснялись непечатными выражениями. «Какое-то свинство, кастрировать их надо», – самое безобидное из них. Ежик, нецензурно выражаясь, выбрался из шалаша:
– Я занимаюсь своим делом – тем, чем должен заниматься мужчина, когда рвут его страну. И каждый раз, когда возвращаешься, то ли за пополнением боекомплекта, то ли на ротацию, происходит какая-нибудь х***я. Всегда что-то происходит. В этот раз мы остались без дома.
– Что Запорожье может сделать для батальона?
– Верните Широкое – это наш второй дом.