Из запорожского морга продолжают забирать бойцов, погибших под Иловайском

Вдали от людских глаз за городом стоят несколько вагонов-рефрижераторов. В них хранятся еще неопознанные тела погибших бойцов, которые привезли в Запорожье после трагедии под Иловайском. Спустя семь месяцев к вагонам регулярно приезжают катафалки. И тогда сторож, сначала предложив ритуальщикам надеть респираторы, открывает массивные двери…

Родственники называют номер, в вагоне деловито перебирают пакеты. Бывает так: на большом пакете – название населенного пункта, где были найдены останки, а в нем еще несколько, уже пронумерованных. Прибывшим родственникам спускают то, что осталось. Иногда это замороженное тело, иногда небольшой сверток. После ритуальщики здесь же переодеваются. Одежду, побывавшую в рефрижераторе, можно только сжечь.

Мы садимся в машину к владельцу ритуальной фирмы Игорю Балуте, который только что помог забрать бойцам батальона «Донбасс» тело их побратима. Сразу же закуриваем. «Пахнет, – обращается Игорь к красивой девушке на переднем сидении. – Ничего, сейчас пройдет». Похоронами бойцов из зоны АТО Игорь занимается уже давно, часто предоставляя свои услуги бесплатно, как в этот раз.

– В августе останки привозили в ящиках из-под патронов и оружия, раскладывали в морге несколько дней, после чего у сотрудников были отравления, – делится Игорь. – Теперь все лежат в рефрижераторах, у всех отобраны образцы ДНК.

По словам сторожа, открывавшего вагон, за телами приезжают два-три раза в неделю. Поначалу было три полных рефрижератора, сейчас осталось около 100 погибших.

– По-хорошему, их надо было давно сжечь, но ближайший крематорий в Харькове. А то, как это здесь происходит, не по-людски, – говорит Игорь, который, по всему видно, в своей профессии уже давно и по-настоящему ей предан. – Заниматься погибшими бойцами мне предложил коммунальный «Ритуал». Денег не хватает. Их собирают с 22 частных ритуальных служб Запорожья и еще с 30 производителей памятников. Поначалу город вообще ничего не выделял, со временем военкоматы начали оплачивать столовую и предоставлять гробы, от которых все отказываются. Мы даем свои – лакированные и разработанные специально для АТО, с цинковой капсулой. Я видел счета на суммы около 20 тысяч гривен, которые выделяет город коммунальной ритуальной службе, но куда идут эти деньги, неизвестно. Мы хороним за свои, а отчитывается «Ритуал».

Забрать погибшего не так просто. Катафалки туда не ездят, потому что их часто «отжимают», и приходится ждать обмена телами.

– Недавно я хоронил сразу двух бойцов, – рассказывает ритуальщик. – Мать одного из них нашла в YouTube видео, на котором сепаратисты расстреливают ее сына, заставляют украинских солдат откопать своих. Мать сама ездила в Иловайск за телом.

На обратной дороге впереди нас едет небольшой бус бойцов «Донбасса». На лобовом стекле лист бумаги, на котором черной ручкой наведено «Груз 200». Проезжаем через оживленные улицы Шевченковского микрорайона.

Самое трудное теперь – наблюдать привычную городскую суету. Вспоминая движения ритуальщиков в рефрижераторе, фиксировать в себе крамольное «жизнь продолжается». При этом сглатывать гнильцу с неба, попавшую в салон из багажника, где лежит отслужившая одежда. Продолжается то, к чему, казалось, нельзя привыкнуть, но и ужас стал рутинным. Превратился в хозяйственную сферу жизни со всеми ее атрибутами – коррупцией и конкуренцией.

С момента трагедии в «Иловайском котле» прошло семь месяцев. Но и сегодня к его «филиалу» в Запорожье тянутся нити горя со всей Украины. На прошлой неделе в Ровно наконец-то вернулся навсегда 25-летний Павел Петренко, пулеметчик батальона «Донбасс» в августе 2014 года…