Попытка дать ответ на вопрос: «Что сегодня могу сделать именно я?»
Но есть одна проблема: я давно разочаровался в этой профессии, в этих людях, в этой стране, в том, как все здесь устроено.
Есть у нашей нации интересная черта. Вы ее, конечно же, замечали: мы любим всячески подчеркивать неповторимость и уникальность всего украинского. То у Христа украинские корни обнаружим. То украинский язык выберем вторым в мире по мелодичности (сразу после итальянского). То украинок назовем самыми красивыми женщинами планеты. Нет-нет, я ни в коем случае не оспариваю эти тезисы. Особенно про наших женщин и язык. Наоборот, как украинец я хотел бы дополнить перечень этих неповторимостей еще одной – свободой слова по-украински. Именно по-украински. Она существует, и она действительно неповторима. И сейчас я попытаюсь объяснить, что именно кардинально отличают нашу гласность от ее сестер в других странах мира.
Свобода слова по-украински – это возможность говорить абсолютно ВСЁ. Все, что только придет в голову. Резать любую правду и неправду матку, обличать, вскрывать, вытаскивать на свет божий, клеймить, обливать грязью, выводить на чистую воду любого политика, чиновника, преступника… Сейчас я не имею ввиду глухонемые гостелерадиокомпании, медиа Курочкина и иже с ним, я лишь хочу сказать, что сегодня в Украине практически невозможно скрыть какую-либо информацию. Но! На ее обнародовании все и заканчивается.
Реакции, действенной реакции, не будет. Последует возмущенная отповедь, последуют заверения и обещания, последует кипа документов, последует имитация бурной деятельности, проверки, если повезет, то даже смена лица, выполняющего функцию. Но в самом механизме ничего не изменится. Происходящее в эти дни в Украине, в Киеве, в Запорожье – ярчайшее тому подтверждение, апогей такого рода мироустройства.
Власть в любых ее формах и проявлениях отрастила себе специальный аппендикс, в который сливается и аннигилируется все произнесенное, написанное и снятое украинскими СМИ – от бессмысленной злобы отчаявшегося провинциального писаки (да, я о себе) до сенсационного, полновесного и объективного журналистского расследования. Символом происходящего в Украине стал чиновник, в одну телефонную трубку заверяющий, что власть разберется и пресечет, и тут же, по другой трубке, пытающийся «пробить», откуда пошла утечка информации, и немедленно заткнуть эту дыру. Был бы художником, ей Богу бы, карикатуру нарисовал.
Причин у такого катастрофического положения вещей десятки. Мать-коррупция, сроднившая правоохранителей, бизнес и чиновников ближе, чем иных роднят кровные узы. Паралич гражданского общества, в едином порыве способного лишь аплодировать Таисии Повалий. Краснокнижность хеппи-эндов при столкновении обычного человека и системы. Полная апатия и неверие как привычный фон бытия. Потеря репутации и доверия к СМИ как таковым в совокупности с низкой квалификацией журналистов. Практически крепостная зависимость от собственника и источников финансирования. И многое-многое другое.
В результате всего этого журналистика практически перестала быть инструментом для решения проблем, перестала быть четвертой властью, перестала быть защитником и нападающим в социальном, политическом, экономическом игровом поле. Максимум, на который я способен как журналист, – установить одинокой пенсионерке газовую плиту. Многие способны на гораздо большее, но опять же все упирается в замену лиц и корректировку схем, но не результата. Как сказал когда-то Антон Подлуцкий, ныне главред «РБК-Украина», что-то меняется всего в двух случаях – если стравить между собой две противоборствующие силы и если вышестоящие лица узнают о схемах нижестоящих, о которых ранее были не осведомлены. Все.
То же самое со стоящими в глухом углу врачами, учителями, пенсионерами, сталеварами и тобой. Социальные и государственные алгоритмы, в которых все мы существуем, устроены таким образом, чтобы высасывать из нас надежду, чувство справедливости и оптимизм, а не только налоги и отчисления в пенсионный. Просто им это выгодно.
Но на прошлой неделе Украина, спустя 22 года схваток, родила то, что в будущем станет гражданским обществом. Более того, в государстве появилась какая-никакая национальная идея – я бы осторожно назвал ее европейским вектором. Конечно, сейчас вектор гнут, а общество гоняют от одного здания к другому в надежде, что от таких нагрузок у него поднимется температура. Тем не менее, то, что случилось, – случилось. И мне хотелось бы быть частью этой новой, произошедшей Украины. А для этого мне надо ни много, ни мало – продолжать делать то, что делаю. Только лучше и с полной самоотдачей. Как в тот раз, когда будучи первокурсником журфака я писал в студгазету «Четвертая власть» свою первую статью о красоте украинского языка.
Поэтому если ты умеешь и хочешь лечить – иди и лечи. Умеешь писать – пиши. Готовишь вкусный борщ – вообще молодец. Умеешь драться – скорее всего, скоро это тоже пригодится. Ничего не умеешь? Вот телефон оргкомитета Євромайдана 0685481241, 0666849830 – там тебе быстро найдут дело по душе. Но, ради Бога, не надо нянчить детей, если ты их ненавидишь. Не надо лезть на трибуну, если не знаешь, чем закончишь свою речь, и не можешь выразить то, чего хотят люди.
Ну, а если вы вдруг понятия не имеете, о чем идет речь, если вы вдруг пропустили события последней недели – от жестокого разгона милицией митинга на майдане и почти миллионного воскресного протеста в столице, до вчерашнего провального голосования ВР за отставку Кабмина, журналисты «Прав.Ды» расскажут вам, как это происходило в ключевых регионах Украины – на востоке (в Запорожье), в центре (в Киеве) и на западе (во Львове).
#Євромайдан. Хроники Запорожья
1 декабря у здания перед облгосадминистрацией собралось несколько тысяч человек. Точная цифра пришедших неизвестна, зато можно смело сказать, что евроинтеграционный митинг 1 декабря стал самым массовым и масштабным из состоявшихся в Запорожье не только за последние две недели, но и со времен Оранжевой революции.
При этом акцент самой акции явно сместился. После избиения и разгона митинга в центре Киеве в ночь на 30 ноября лозунги «Украина – це Европа», звучавшие еще в прошлые выходные, сменили призывы «Банду геть!», «Президента – на елку!» и «Ре-во-люция!». Не обошлось и без запорожского колорита – собравшиеся требовали отставки мэра, губернатора, поминали произвол запорожских райотделов и, конечно же, не забывали о местной достопримечательности – Евгении Анисимове.
Но самое интересное началось после того, как отмитинговав возле ОГА, колонна протестующих, естественно, под чутким присмотром милиционеров, двинулась в сторону Запорожской мэрии, требуя отставки Александра Сина. Шествие не только почти остановило движение на проспекте (почти каждый водитель считал своим долгом притормозить и посигналить), но и значительно разрослось – к митингующим присоединялись десятки случайных прохожих.
В результате к мэрии пришло уже несколько тысяч человек. Огласив свои требования и так и не дождавшись на них реакции – а ведь это воскресенье было рабочим как в ЗОГА, так и в мэрии, запорожцы решили на следующий день блокировать вход в мэрию.
2 декабря именно с этого и началось – скандируя, «Син, выйди к народу» и «Уряд у відставку», митингующие перегородили центральную дверь в горсовет и черный вход со стороны улицы Зеленского. В результате работники мэрии смогли попасть на работу только через 6-ой отдел милиции, расположенный по улице 40 лет Советской Украины.
Несмотря на понедельник, было людно и вечером у ОГА – вышла как минимум тысяча человек. По всей видимости, на активность запорожцев повлияли события, произошедшие на выходных в Киеве – на улицы столицы с мирным протестом против действующей власти вышли по разным подсчетам от нескольких сот тысяч до миллиона человек.
Несмотря на то что запорожский митинг задумывался как евроинтеграционный и оппозиционный к власти, касался он и запорожских проблем. Также митингующие пробовали попасть на прием к губернатору, чтобы пригласить его выйти на встречу к митингующим. Увы, милиция активистов в здание не пустила, сославшись на то, что в ОГА уже закончился рабочий день.
Было и 3-е, и 4 декабря, запомнившееся автопробегом в поддержку евромайдана. Будет и 5-е.