Особенности ведения «военного хозяйства» Днепропетровской области

– Борис Альбертович, как днепропетровской власти удалось в свое время переломить ситуацию в регионе, считавшемся пророссийским?
– В первую очередь нам удалось сплотить вокруг областной государственной администрации все патриотично настроенные силы. Когда 2 марта мы сюда вошли с Игорем Валерьевичем (Коломойским. – Ред.), здание было захвачено казаками, «Правым сектором», Самообороной, здесь сидело много вооруженных людей с бутылками зажигательной смеси. Мы пожали друг другу руки, они нам вручили ключи, мы провели с ними совместную пресс-конференцию и стали сотрудничать. Патриоты нашей страны – это те силы, на которые надо опираться. Половину первого этажа мы закрепили за Штабом национальной защиты, и это – наши самые лучшие, искренние помощники и коллеги.
Еще в связи с крымскими событиями народ массово пошел в военкоматы. Был даже в Интернете такой эпический сюжет о том, как днепропетровцы рвались в двери военкомата, требуя записать их в добровольцы. Мы понимали, что если есть такой народный порыв, то его однозначно нельзя упускать, нужно его организовывать и пользоваться этим во благо страны. Поэтому при Штабе национальной защиты, возглавляемом небезызвестным Юрием Березой, был создан Полк национальной защиты – добровольческое объединение, куда на соответствующем мобилизационном пункте вступали люди, которые в силу ряда причин не могли призваться через военкомат. Пример – здоровый крепкий сорокалетний мужчина, патриот, но он – ракетчик войск стратегического назначения. Таких войск сейчас нет, его воинская специальность не нужна, и ему в военкомате говорят: «Давай, до свиданья». Таких примеров масса. На основе нашего полка было создано своего рода народное ополчение.

– Сколько штыков насчитывает это ополчение?
– У нас было около семи тысяч добровольцев. Из них мы могли выбрать самых боеспособных, спортивно подготовленных, патриотично настроенных и смелых. Потом, естественно, произошел определенный отсев, отбор. Понятно, что не все записывались в батальоны, которые отправлялись на фронт, некоторые пошли на блокпосты – у нас была создана территориальная оборона Днепропетровской области. Недавно мы ребят наградили специальными значками «За стойкость и патриотизм», губернатор каждому подписал «вітальний лист». То есть мы никого не забываем. Когда же ситуация накалилась в соседнем Донбассе, мы собрались – губернатор, помощники – и задались вопросом: «Что мы будем делать, если завтра здесь приземлятся русские парашютисты?». Мы должны понимать: бежать? стрелять? есть ли у нас запасной командный пункт? что мы объявляем? Тогда было создано неформальное межведомственное объединение – Рада обороны области, в которую вошли прокурор, начальник милиции, глава СБУ и т.д. Мы собирались приблизительно раз в неделю, обсуждали вопросы, связанные с безопасностью, мобилизацией и прочим. С одной стороны с самого начала мы опирались на народные массы, с другой – попытались организовать самих себя – первыми в стране, поскольку понимали, что после Донецка следующими станем мы.

– В самой области у вас были противники?
– В Днепропетровске тоже всякое было. У нас прошел первый митинг пророссийских сил – около двух тысяч человек, массовые драки, ножи, палки, российский флаг над мэрией, поджог палаток, ездили люди с оружием и т.п. Когда мы увидели, что армии фактически нет, тогдашняя милиция – наполовину предатели, мы первыми пришли к мысли о том, что нам нужно создать добровольческий батальон. «Днепр» стал первым таким формированием в стране. Многим сегодня упрекают руководство страны – потерей Крыма, например, но я скажу, что история Турчинова, Авакова и Пашинского оценит по достоинству. Они – настоящие мужики. Турчинову мы звонили три раза в день, Пашинский вообще жил в нашем телефоне, с Аваковым у нас прекрасные отношения. Эти люди, как атланты, в условиях всеобщего распада приняли на себя колоссальный удар. Может быть, что-то делалось неправильно, где-то недосмотрели, но они оперативно реагировали, работали систематически.
В «Искусстве войны» Сунь Цзы учит: если ты сильный – покажи себя слабым, если слабый – сильным. Вот и когда мы заявили о создании батальона «Днепр», его еще не было. Это был только хороший пиар. С момента объявления о его появлении до реального формирования «Днепра» и его вооружения прошло немало времени – пара недель. Отдельная история – как мы батальону выбивали оружие, как продажная милиция не отвечала на звонки, убегала, пряталась. Один заместитель начальника УВД, видя, что линия фронта приближается к нам, перестал брать трубку. Когда мы все-таки дозвонились ему, сказали: «Слышишь… [непечатные выражения, означающие разнузданность и неразборчивость в половых связях. Ред.] …сейчас мы приедем и прямо дома тебя расстреляем». В общем, много чего было, о чем мы потом напишем в книжках. Вот такая история в общих чертах.

– В Запорожье говорят, что у нас просто нет богатого губернатора. Но ведь не только на деньгах строилась ваша работа?
– Причем здесь богатый губернатор? Не в деньгах дело, дело в людях, в организации процессов, во взаимодействии и координации. Вот когда первый батальон был сформирован, понятно, что оружие мы им не покупали. Его выделило Министерство внутренних дел через Министерство обороны, которое передало два больших контейнера оружия.Мы привезли их, разгрузили, раздали. То есть рассказы о том, что добровольческие батальоны – это «частная армия Коломойского» – чушь. Эти батальоны подчиняются АТО, подчиняются министру внутренних дел, этими боеспособными батальонами занимается министерство, а не Коломойский. Мы помогаем сухпайками, одеждой, средствами связи, тепловизорами, приборами ночного видения, то есть материально-техническим обеспечением. Но опять же, как мы помогаем? Понятно, что Коломойский дал приличную сумму денег. Но потом мы создали фонд под названием «Днепр-1». И потянулись граждане, предприниматели. Понятное дело, в первую очередь мы принимали деньги от бизнесменов.

– Реагировали они адекватно?
– Абсолютно. Ну, был один бизнесмен, которому мы предложили экскурсию в ДНР – изучать тамошний инвестиционный климат. Были, конечно, и такие, которые делали вид, что это их не касается. Но мы находили слова убеждения. Мы не угрожали, не шантажировали, но просто когда там началось невероятное, очень многие поняли, что тот же батальон «Днепр» – это единственное спасение от прорыва к нам ДНРовских боевиков. И люди уже сами потянулись – один двести тысяч гривен дал, другой – триста, кто-то пятьсот. Запорожье тоже не бедный город, и, я думаю, тоже можно было бы найти деньги – и у производителя водки они есть, и у «Запорожстали», например. Ну что мне рассказывать? В Запорожье тоже есть деньги.

– В целом как вы оцениваете вклад бизнеса в формирование и поддержку того же батальона «Днепр»?
– Мы не считаем пропорции. Ведь, кроме батальона «Днепр» мы сформировали батальоны «Артемовск», «Шахтерск», «Луганск», помогаем личному составу Луганского УМВД, потому что в зоне АТО некоторым сейчас даже есть нечего. Я имею в виду, например, Старобешево и окрестности. Мы постоянно на связи с начальником УМВД Луганской области. Мы туда продукты передаем. Поэтому бизнесмены вложили большие деньги. Много помогает компания «АТБ». Мы предложили ее учредителям поставлять продукты по себестоимости. Сказали: «Да, вы ничего не будете на этом зарабатывать, но мы вам компенсируем убытки, будем давать оборотные деньги, и вы будете продавать продукты не первой необходимости». Мы же не требуем от них, например, колбасы или кур. Просим консервы, крупы – то, что залеживается на складах мертвым грузом, излишки. На фронте все ценится – печенье, галеты и подобная продукция. Компания работает не в убыток, мы платим живые деньги, они всегда есть у компании, и они оборачиваются. Так же помогает «Эпицентр» – карематами, флягами, палатками и подобной продукцией.
Потом люди увидели, что ни копейки не пускаем на сторону, что мы действительно всем помогаем, потянулись бизнесмены из других областей. То есть мы в какой-то момент стали точкой кристаллизации. Пошли к нам даже донецкие и луганские бизнесмены. Не буду их называть, потому как мало ли что – им это боком там может выйти. Понятно, что основное бремя расходов все равно лежит на Игоре Валерьевиче, но и другие помогают существенно – сотнями тысяч гривен. Для этого надо показать людям результат и то, что эти деньги тратятся по прямому назначению, чтобы предприниматели поверили. Надо просто работать – вызывать, убеждать, уговаривать, может быть оказывать какое-то умеренное давление. Разумеется, мы не угрожаем тем, что, например, налоговая инспекция займется «отказниками», или тем, что батальон «Днепр» их расстреляет. Нет, конечно. Просто, как я уже говорил, люди увидели результат, поняли, что он имеет значение – в городе тихо, спокойно, порядок – и они сами стали приходить, чтобы помочь. Я уже не говорю о волонтерах, помогающих раненым. Простые люди несут все, что только можно, – и еду, и лекарства, и деньги.

– Как вы обходите бюрократическую волокиту при закупках, пресекаете попытки заработать на этом?
– У нас есть известные поставщики, которых мы проверили – поработали с одними, другими. Например, бронежилеты – это не тот товар, на который есть много предложений. Поначалу кто-то, может, пытался на этом заработать – не мы, а посредники. Но потихоньку мы их отстранили. Когда идет война, нельзя проводить много совещаний. Так и война закончится, в Киеве будут русские танки, а мы все будем совещаться. Сейчас у нас уже есть список ответственных поставщиков, с которыми мы работаем уверенно, напрямую. Многие из них уже знают цену нашего слова, сами без боязни отгружают товар на месяц вперед. Если заниматься этими вопросами систематически и каждый день, то проблем не останется. И, естественно, должен быть центр принятия решений. У нас таким центром является областная государственная администрация. Есть ответственные за финансы, поставки, информационное обеспечение, Игорь Валерьевич осуществляет общее руководство процесса. Четко расписаны роли, взаимодействие, нет смысла собирать по десять совещаний и обсуждать погрузку дыма и покраску облаков.

– Правда ли, что вы также опекали батальон «Донбасс»?
– Правда. Семен Семенченко просто зашел к нам с улицы. Он сложный человек, но благодарен нам за то, что когда он еще просто ходил по улицам, мы поверили ему, он поверил нам. Мы выделили ему спортивную коммунальную базу на границе с Донецкой областью. Он заехал туда со своими ребятами – это около шестидесяти человек. Мы их обеспечили провизией, одеждой, и они там готовились. Потом Семенченко начал делать какие-то вылазки, чуть ли не в бою отбивать оружие. И постепенно он набирал силу. В какой-то момент батальон перешел в Нацгвардию, направился в зону ведения боевых действий, где его довооружили и где он с тех пор выполняет боевые задачи. В общем, мы помогали всем, чем могли, координировали процессы.

– А как вы решали проблемы, связанные с приемом переселенцев?
– По беженцам такая же ситуация. Еще когда они из Крыма поехали к нам, был создан соответствующий штаб, в который вошли социальные работники, сотрудники миграционной службы и другие профильные ведомства. Мы провели пару рабочих совещаний, определили круг вопросов – выдача новых документов, учет прибывших, расселение и все остальное. Потом результат этих совещаний довели до мэров городов и председателей райгосадминистраций, провели селекторное совещание и сказали: «Подыскивайте брошенные дома, проведите аудит всего жилищного фонда, общежитий и прочего». Потом плотно начали работать с международным комиссаром по делам беженцев и Красным Крестом. Есть соответствующие методики – это толстая книга, из которой мы сделали выжимку и довели эти инструкции до руководителей предприятий и органов местного самоуправления. Там определено, куда и как расселять людей, какие должны быть подъездные пути, как обеспечивать работой, потому что нигде не сказано, в том числе в методиках ООН, что нужно давать беженцам деньги. Нужно обеспечивать их занятость – хотя бы просто облагораживанием территорий, где они проживают. Ничего в этом сложного нет. Большая опора – волонтерская деятельность. Власти просто нужно понимать, что сейчас в стране такой патриотический подъем, что половину задач можно решить через волонтеров. У нас волонтеры занимаются приемом беженцев, оказанием психологической помощи, расселением, сидят на телефонах, охраняют центры для беженцев.

– В Днепропетровскую область доставляют раненых из зоны АТО. С этой проблемой тоже справляетесь только собственными силами?
– Не только. Нам сильно помогают аптечные сети, среди владельцев которых также есть немало патриотов. Только сегодня у меня была представительница одной такой крупной сети, которая выделяет медикаменты на миллионы гривен. Надо отдать должное нашим врачам, их профессионализму, самоотверженности. Но у нас еще находится штаб командования оперативной группы «Юг», в наш аэропорт везут раненых. И Министерство обороны тоже видит, что здесь не крадут, не наживаются, поэтому помогает нам своими специалистами. Здесь находятся главный хирург и анестезиолог Минобороны, специалисты других профилей, они читают лекции нашим врачам, повышают их квалификацию, сюда же перемещены передвижные госпитали. Все крутится вокруг нашей гиперактивности и порядочности, хоть и хвалить себя, наверное, не стоит.

– И последний вопрос. Как у вас обстоят дела с имуществом армии и гражданской обороны, которое было брошено или распродано после развала СССР?
– Мы провели инвентаризацию бомбоубежищ, но этим занимался не я, а другой заместитель, поэтому подробнее рассказать не могу. Мы, естественно, понимаем, что в случае полномасштабной войны весь город нельзя спрятать в бомбоубежищах. Что касается других воинских частей, все они у нас сейчас снова используются. Приведу пример – батальон «Днепр» дислоцируется на территории бывшего военного госпиталя, которым завладел российский банк «ВТБ». Батальон просто пришел туда, разместился, и нас это не касается. Пусть российский банк попытается судиться с батальоном, жаловаться в прокуратуру и т.п. Но у людей должны быть казармы, кухня и прочее. Это самый центр Днепропетровска – в пятистах метрах от облгосадминистрации. Это лучше, чем сидеть где-то на выселках в случае нападения на город. Бойцы сами сделали там ремонт, а мы помогли краской, окнами, сантехнику привели в порядок и т.д.
У областной власти есть огромные возможности – коммунальные объекты, взаимодействие с предприятиями. Нужно просто умело использовать эти возможности.