Февраль, 1990: Алан Чумак

Охотников оздоровиться таким нехитрым способом не отпугивает даже стоимость билетов на один сеанс – целых 10 рублей! Тем же, кто хочет «ощутить на себе оптимальный оздоровительный эффект», настоятельно рекомендуют посетить сразу четыре сеанса – то есть расстаться уже с 40 рублями!

Бунт на ЗТЗ
Зимой на стихийные митинги выходят тысячи работников Запорожского трансформаторного завода. Причина народного гнева – несправедливое распределение руководством предприятия полученных по бартеру 47 автомобилей. Рабочие завода терпеть не стали – «трудовой коллектив резко осудил руководство и потребовал покончить с администрированием на предприятии, обеспечить гласность!». Действие администрации ЗТЗ рассматривает специальная комиссия. В итоге обнаружены «грубые нарушения при распределении материальных благ». Дележ дефицита без учета мнения трудового коллектива оценивается как «грубое попрание норм социальной справедливости». Партком «строго» наказывает виновников – выносит партийное взыскание гендиректору Леониду Хаджинову, главному инженеру Эдуарду Трояну, секретарю парткома Александру Земке. В отставку, вопреки требованиям рабочих уволить все руководство, отправляют лишь председателя профкома Евгения Польщу.

Скандал в «Березке»
В один из зимних дней народный гнев обрушивается и на запорожский магазин «Березка». Под ним уже с раннего утра стояли покупатели – прошла информация, что должны «выбросить» китайские простыни. Не дождались – в отместку разъяренная толпа вызвала к продавцам работников народного контроля. Оказалось, что махровые простыни таки были, но по документам все 200 штук по цене в 21 «рэ» за каждое уже проданы в момент открытия магазина. Или, попросту говоря, разобраны для себя и своих людей самими продавщицами.

Живая цепь
В феврале запорожцы хотят провести еще одну массовую акцию против партократов – собираются выстроиться в живую цепь от площади Пушкина до бульвара Шевченко. Под «жовто-блакитними» флагами! Впрочем, воплотить замысел в жизнь не удается. Собравшихся людей хватило лишь на проведение митинга на Октябрьской площади.

Водка – целый день
Как ни крути, но одно из самых знаковых событий 1990 года касается зеленого змия. Спустя пять лет после вероломного старта антиалкогольной кампании борьба за трезвость идет на попятную. В Запорожье сняты ограничения на места и время продажи спиртных напитков. «Разрешить продажу алкогольных напитков в магазинах на протяжении рабочего времени, а также в праздничные и выходные дни», – говорится в решении президиума Запорожского городского совета. Полному разгулу мешает разве что только норма отпуска – не более двух бутылок крепких спиртных напитков и двух бутылок вина в одни руки, «по предъявлению паспорта». Больше – до 30 бутылок водки – запорожцам позволено приобрести лишь «на ритуалы, при наличии справки, выданной медицинским учреждением». Чуть позже – уже в июле – любые ограничения на продажу алкоголя снимет и Совет министров СССР. Антиалкогольная кампания выбросит белый флаг. Во многом благородное начинание обернулось большим пшиком – нажились спекулянты, уничтожились виноградники, исчез с прилавков сахар, люди начали травиться суррогатами и выросло количество токсикоманов…

Неожиданная обувь
В феврале бойкая торговля кипит в обувных магазинах Запорожья. На здешние прилавки «выбрасывают» настоящий дефицит – модельные туфли американской фирмы «Марко Поло». Из 60 тысяч пар этой обуви, которые выделили Украине, пятая часть досталась Запорожью. Запорожанки были просто счастливы – «красиво, удобно и всего за 55 рублей»! «На Анголенко такие в три раза дороже», – радуются счастливые обладательницы обувных новинок. Впрочем, радость была недолгой. Вскоре все Запорожье обсуждает шокирующее открытие: «А обувь-то для усопших из картона!». Фирме «Обувь» пришлось также разъяснить горожанам: американский производитель 55-рублевых туфель специализируется на выпуске «обновок» для обрядовых услуг – не только похорон, но и, например, свадеб. И вообще – в Америке тоже ходят в такой обуви, правда только малоимущие граждане.

Косметика от цыган
«Улица Анголенко – еще один очаг социальной напряженности», – эту и подобные фразы можно часто встретить на страницах запорожских газет в 1990 году. Одними из самых бойких торговцев этого «очага напряженности» в конце 80-х являются цыганки. С криками вроде «Помада, девочки, помада!» они активно помогают запорожанкам решать проблему дефицита косметики. Впрочем, «п-а-амада, тени польские и тушь «Луи Филипп», приобретенные на Анголенко (или в общественных туалетах – также бойких местах тогдашней торговли), зачастую оказываются кустарной подделкой. Тушь, например, цыгане варят из толченого грифеля и мыла. Иногда даже и не варят вовсе – просто окрашивают в черный цвет кусочки хозяйственного мыла. Тени для век «ромалэ» изготавливают из цветных мелков, зубного порошка или подкрашенной известки. Фасуют в обычные пластмассовые шашки. Дефицитную же помаду в подпольных цехах делают на основе мастики для натирания полов или мази против кожных заболеваний. В Молдавии такие кустарные тюбики продают по три рубля за… мешок!

Ламбада
Зимний сезон-89/90 приносит в жизнь запорожцев горячую новинку – ламбаду! На всех дискотеках теперь весь год будет царить он – латино-американский парный танец с активным вращением таза. А самые популярные песенные строки года, конечно же, будут начинаться вот так: «Шорох дусен фой…». Приступы ламбадомании охватывают Советский Союз после того, как в теле-эфире ЦТ неожиданно появился клип на песню бразильской группы «Каома» – зажигательный видеоролик, в котором белокурая девочка танцевала с темнокожим парнишкой. От такого тогда не обалдеть было попросту невозможно – на улице зима и «холодрыга», а на экранах пляж, пальмы, загорелые тела, попы в шокирующих «стрингах»… В общем, экзотика! Естественно, на ура ламбаду принимает молодежь – ведь она так не похожа на какой-нибудь школьный вальс, где ребята танцевали сугубо на «пионерском» расстоянии. Основные движения модного танца разучивают дома – стоя перед телевизором. Усвоенное закрепляют во дворах, иногда с помощью инструктажа от товарищей: «Хочешь научиться танцевать ламбаду – встаешь у стены, между «полупопиями» зажимаешь мелок и рисуешь на стене восьмерку!». Недовольными остаются только люди старшего поколения. При упоминании о ламбаде они начинают ворчать и с нежной грустью вспоминать танцы своей давно ушедшей молодости.