Журналист, писатель и боец батальона «Волынь» Николай Михайлов о Евромайдане, войне и Родине

военнослужащих
О Евромайдане и АТО
— В 2013 году мы с семьей планировали уезжать из Украины. Потому что дело шло к очередной «победе» Януковича на президентских выборах, и, как следствие, Украина – тоталитарное государство с нулевым уровнем свободы. Но затем начался Майдан – противостояние общества и системы, назревавшее давно, из скрытой формы перешло в явную. Я был на Майдане дважды – две недели в январе вместе с женой и дочкой. Потом жена сильно заболела, пришлось уехать в Запорожье. Вернулся в Киев 17 февраля, как раз к началу самых жестких столкновений, и был на Майдане уже до победы.
Добровольцем в военкомат записался еще в конце марта, когда понял, что Евромайданом все не ограничится. Тогда военкоматы лишь потому и заработали, что в них люди потянулись. После этого, в ожидании мобилизации, записался в батальон «Сич». Мы что-то охраняли, выезжали по каким-то сигналам. Параллельно писал в 79-ю Николаевскую аэромобильную бригаду, в 43-й батальон территориальной обороны, который как раз формировался в Днепропетровске. Глухо.
Терпение кончилось 19 августа – снова пошел в военкомат. На этот раз повезло. Уже 20 августа ехал на переподготовку в Десну. Родным и ребенку сказал, что буду поваром в тылу. Хотя на самом деле стал артиллеристом.
В начале осени уже был на блокпосту под Дебальцево – в селе Еленовка, всего в двух километрах от Енакиево. Здесь я провел 92 дня. Наш блокпост, слава Богу, был относительно тихим. За все время только один «трехсотый». Но перестрелки случались достаточно часто. Пропаганда – это ведь палка о двух концах. Они нас вообще гораздо больше боятся. Украинская армия для них – поедатели снегирей и насильники эпилептических бабушек. Поэтому как только у «сепаров» происходила ротация, они, с перепугу, наверное, начинали палить. Мы старались соблюдать перемирие, однако когда по нам стреляли из гранатометов, я разворачивал зенитку и опустошал пару коробов патронов.
Но я никого не хочу убивать на этой войне. И, Бог даст, не придется.
Проблемы? Конечно, чем дальше от линии фронта, тем сильнее пьянство – просто больше возможностей что-то достать. У себя в подразделении мы этот вопрос решили – убеждением и тумаками.
Свою сущность люди в экстремальных условиях проявляют практически сразу. Поэтому слова – ничто, поступки – все. Так, два добровольца в нашем батальоне оказались дезертирами, а те, кто был призван по повестке и последними словами крыл армию и власть, их туда призвавшую, – исправными служаками и отличными парнями.
военнослужащих
Услышать Донбасс
— Я всегда думал, что Запорожье – это и есть то, что называют восточной Украиной. Я ошибался: восточная Украина – это Донбасс. Знаете, что такое Донбасс? Это – «Украина нам должна по гроб жизни, потому что мы – донецкие». Проще говоря – «фашисты, где моя пенсия?» По мнению донетчан, у них должно быть две пенсии – российская и украинская, за их особенный этнический колорит. А колорит состоит лишь в том, что это люди без Родины. Я им говорил: определитесь с Родиной, выбор есть – Украина, Россия, «ДНР» – и живите по ее правилам, претензии исчезнут тут же… Не захотели выбрать, решили устроить торг – кто больше заплатит. Теперь получают с трех сторон, но не деньгами…
Казалось бы, логично – нравится тебе Россия? Нравится то, что там происходит? Прекрасно, езжай туда, никто не держит. Но эти люди не привыкли отрывать задницу от стула. Они даже за пределы области в большинстве своем никогда не выезжали. «Железный занавес», за которым в свое время жил «совок», не рухнул, он просто отодвинулся с польской границы к границе Донецкой области.
И еще важный момент. Происходящее сейчас в Украине не имеет никакого отношения к вопросу национальности. На Донбассе есть целые украиноговорящие села. И ничего, все всех понимают, никто не переспрашивает. Люди даже не замечают того, что говорят на разных языках. То есть языковая проблема создана искусственно. Цена ей – ноль. Вопрос только гражданства: хочешь ты быть гражданином этой страны или нет.
военнослужащих
Об окончательном развале Союза
— Сегодня мы наблюдаем затянувшийся распад последней империи в мире. Беловежские соглашения 1991 года были лишь номинальными. Большинство государств, ранее называвшиеся СССР, несмотря на свою независимость, сохранили плотные экономические, культурные, а главное – теневые, криминальные связи с их денежными потоками. Потому что лидер в так называемом СНГ всегда был один – Россия. И окончательно эти связи, во всяком случае для Украины, рвутся только сейчас. И мы слишком с этим затянули. Поэтому не получится на халяву получить свободу. Пусть это звучит немного цинично, но своим нахождением там, на передовой, я заслужил право на эти слова: в борьбе за свободу без крови, увы, не обойтись. Мы, в отличие от той же Прибалтики, пропустили этап, когда это можно было сделать терапевтически, и теперь болезнь приходится лечить хирургическим путем.
Но, несмотря на радикальность происходящих событий, все равно мне кажется, что эта война закончится не победой, а компромиссом. Потому что правда, и мир это признает, на нашей стороне, но силы все-таки не равны. Да и победили мы еще в феврале 2014. Теперь Россия нам мстит за ту победу. И ненавидит за нее только потому, что рабы ненавидят свободных людей.
военнослужащих
О действующей власти
— Когда в доме снаружи хулиганы бьют окна, глупо делать ремонт внутри. Это я к вопросу о том, как поступать с украинскими политиками, которые продолжают дерибанить страну, пока в ней идет война. Но перед тем как красть, им следовало бы помнить, что этой войне наступит конец – даже 100-летние войны заканчиваются, и вот тогда народ примется за внутреннюю отделку помещений. И в том, что нам это удастся, сомнений нет. Вспомните, как обделалась во время Евромайдана прошлая власть. Куда подевался весь апломб? То же будет и с властью нынешней, если она не сделает соответствующих выводов.
На месте Петра Порошенко я бы вообще о другом задумался. У него, в отличие от всех его предшественников, и от Путина, который, как говорят, мечтает прослыть «собирателем земель русских», действительно есть шанс войти в историю. Вопрос в том, насколько у него хватит для этого воли и смелости. Потому что решения сегодня надо принимать очень непростые и очень непопулярные.
А Путин уже вошел в историю – как агрессор. И знаете, он бы простил Украине все: долги за газ, Севастополь, непокорство, даже Майдан бы уже простил. Он прозвища простить не может, потому что это уже навсегда, в истории. Потому и бесится, потому и лезет в драку. А теперь, Петр Алексеевич, думайте, какое прозвище вам придумает народ Украины – самый свободолюбивый и остроумный народ в мире.