Михаил Бондарь: «Нельзя работать наполовину»
– Что для Вас главное в жизни – работа или творчество?
– Я прошел, считаю, успешную карьеру юриста. В фотографии тоже нашел свое место. Сказать, что из них главное, не могу. Не хотелось бы их сравнивать между собой, хотя, с другой стороны, одна работа связана с другой.
– В Ваших фотоработах много полета, творчества, в суде – рамки – законы. Как в одном человеке совмещаются два разных характера?
– В суде тоже творчество. Ведь говорят «законотворческий процесс». А если смотреть со стороны, то рамки, законы…
В художественных работах много движения – ветер, листья, люди, взгляд. Полет – это часть меня, моего характера, мой аспект. В работах с измененной действительностью должно быть присутствие, фотография или картинка должна быть живой. Придать ей движение можно техническим путем или предметом, перспективой, планом, чтобы взгляд скользил. Но этого можно достичь, если с душой отнестись к работе и понимать цель. Я больше ухожу к творческой фотографии, здесь главное – идея, замысел, сюжет. Если в фотографии пейзажа нельзя вмешиваться – природа сама по себе красива, она должна радовать, то для художественной фотографии реальность не имеет значения. Я исхожу из главного принципа: картинка должна нести красоту. Задача всего искусства – приносить радость.
– В суд идут в основном с неприятностями, с чем-то нерадостным и несчастливым. Фотография – это компенсация позитивом?
– В суде с разными людьми приходится сталкиваться – и это иногда оставляет неприятный осадок. Избавляются от него все по-разному: кто-то после работы занимается спортом, кто-то с друзьями встречается. Я пытаюсь отвлечься творчеством от работы, да и вообще от жизни. Ведь сейчас жизнь такая: все куда-то спешим, бежим, какие-то негативные новости.
– То есть фото – это эмоциональная разрядка?
– Фотография – это часть жизни, в которой я себя тоже пытаюсь реализовать. Это продолжение работы, но уже другой.
– Какие дела чаще всего рассматриваете?
– При прошлом законе были специализации. Я курировал корпоративное право. Теперь его передали в хозяйственные суды, а специализацию вообще убрали. По новому закону распределение дел делает компьютерная система по своим алгоритмам, не учитывая пожелания. Уж если пришел на должность судьи, то должен разбираться во всех сферах права. Специализация иногда и не решит вопрос. Важнее – урегулирование законов. Опыт работы помогает и истолковывать законы, и разобраться в тех отношениях и с теми бедами, с которыми люди приходят. За все годы работы не было такого, чтобы спор остался нерешенным. Бывают и ошибки, без сомнения. Но есть разъяснения, обобщения, к которым мы обращаемся.
– Приходилось ли в Вашей практике сталкиваться с ситуациями, когда для принятия решения, с одной стороны, был закон, которому нужно следовать, с другой – моральные принципы?
– В любом человеке они борются, но в суде, как правило, побеждает законность. Окончательное решение суда должно быть и законно, и справедливо. С давних времен было так: какое решение принять – по справедливости или по закону. Мы руководствуемся законом, а описать правильность решения с точки зрения справедливости не всегда получится и не будет правильно. Рамки судебного процесса строго расписаны. Мы обязаны придерживаться законности. Обращаемся к принципам справедливости, когда, например, принимаем решения относительно возмещения морального вреда. Кто-то просит за испорченную машину присудить 500 тысяч, а кто-то на затраты на лечение 12 тысяч. Закон один – каждая сторона имеет право на возмещение морального вреда, но его размер закон не всегда устанавливает. Поэтому исходим из справедливости. Опираемся на опыт, практику судов нашей страны и Европейского суда. Этот опыт накапливается и дает базу, чтобы прийти к правильному, справедливому решению по сумме возмещения.
– Что такое работа в суде?
– Это обычная работа. Обыкновенное заседание государственных чиновников, которые имеют определенные полномочия, чтобы в рамках судебного процесса решить спорные ситуации субъектов обращения. Человек пришел, чтобы отстоять свои права и ему нужно содействовать. Суд – это инстанция, решающая функции государства, которые не могут решить другие органы, субъекты государства.
– Сначала военнослужащий, потом прокуратура, затем суд… Хотелось все это бросить?
– Армию же оставил, ушел в запас. Мне было всего 37 лет. Поступил в юридический институт. Это позволяло все кардинально изменить. Я с детства хотел быть следователем по особо важным делам. Учился в Харькове. После увольнения из армии я имел звание, поэтому пошел в прокуратуру. Еще что-то менять… Можно открыть фотошколу или фотостудию. Но по жизни я привык к динамике, к движению и вряд ли бы смог сидеть без дела, пассивно.
– Прокуратура и суд – что ближе, что интереснее?
– Две системы идут параллельно, только решаемые задачи разные. Я работал в прокуратуре в Коммунарском районе. Как начинающий юрист постигал профессию. Приходил в суд, участвовал в судебных процессах… Курировал районный отдел милиции, поскольку был помощником прокурора по надзору за дознанием и следствием. Прошел курс обучения в Институте повышения квалификации специалистов Генеральной прокуратуры Украины в Харькове при юридической академии. По крупинкам, по зернышку формировался как юрист, изучая все грани, все области юриспруденции. Впоследствии все это пригодилось и используется. У прокуратуры задача – помочь, среагировать на обращения, а у суда – принять решение. Разные цели и пути их реализации. Работа в суде – иной юридический уровень. Как и в фотографии – есть один уровень, есть другой. Другая ответственность.
– С какими проблемами сталкивается сегодня судья?
– Если мы будем говорить о недостаточном финансировании, неукомплектованном штатном расписании, это не решит проблем людей. Не нужно говорить о негативе, пусть будет как на моих фотографиях – все хорошо. Пусть обращаются в суд, а мы обязательно за специально оговоренными законом правилами разрешим спорные ситуации, которые не могут быть разрешены иными средствами. Все урегулируется, но на это нужно время.
– Вы так позитивно настроены?
– Нельзя, чтобы в жизни было все черно-белым. Я откидываю плохое, не хочу нагромождать его на себя. Это нездорово.
– Но у Вас есть и черно-белые фотографии… 
– Их у меня много, и среди получивших награды в том числе. Я уважаю черно-белое. Но показываю в черно-белом только то, что непредпочтительно будет смотреться в цвете. Например, фотография «Девочка возле телефона» – это снимок на улице Гоголя. Фон снимка – стена дома с широкими грязными разводами от воды. Вряд ли это будет эстетически воспринято. В одноцветном представлении ощущения от сюжета будут более приятные.
– Если Вы занимаетесь фотографией для себя, зачем их выставляете?
– На самом деле, решиться на это действительно не в меру страшно. Но без этого вы не подниметесь на следующий уровень своего творческого мастерства. Не обретете той высокой и необходимой оценки (позитивной или негативной), которая позволит вам по-новому отнестись к тому, что вы делаете.
Это результат работы – его нужно показывать. Нельзя работать наполовину, только для самого процесса. Как в суде, так и с фотографией.
Досье «Правды»
Михаил Бондарь
С 1973 года по 1993 год – профессиональный военный. В 1995 году, после окончания юридического института, начал карьеру юриста с работы в прокуратуре. Сейчас – судья Апелляционного суда Запорожской области. Удостоен пяти правительственных и государственных медалей. Количество рассмотренных дел – более 3,5 тысячи. Признание права собственности на жилую площадь, землю, выплата алиментов, споры с банками, защита чести и достоинства – этим вопросам Михаил Бондарь уделяет больше времени в суде.
Член Национального союза фотохудожников Украины, член Международного конгресса фотографов (IIWF), член Фотографического общества Америки (PSA). Принял участие в 500 престижных международных выставках, где отмечен более чем 250 медалями и другими наградами. Фотографии экспонировались 1200 раз. Победитель Кубка Европы 2005 года и Кубка мира ISF 2010 года. В 2011 году награжден знаком отличия «Профессионализм PSA» (PPSA), для получения которого необходимо принятие 288 фотографий на выставках PSA.