Мечтала стать директором… тюрьмы
Родилась Виктория Павловна в милицейской семье. «Папа работал в органах, потому о профессии знания были с детства. К примеру, сказки он мне рассказывал примерно такие: «Темной-темной ночью, когда все спят, не спят лишь Иванов и Сидоров, которые готовятся совершить преступление…». И в такой форме преподносил реальные случаи». Наша собеседница вспоминает, что еще в достаточно раннем возрасте она представляла себя работником этой структуры:
– Отец у меня родом из Житомирской области, и мы часто ездили к нему на родину. Путь наш пролегал мимо тюрьмы. Еще будучи школьницей я говорила, что буду ее директором. А в старых советских фильмах мне нравилось, как выглядят женщины в форме сотрудников ГАИ. «Наверное, я буду гаишником», – предполагала я тогда. И с класса 3-го, 4-го четко знала, что пойду по этой стезе.
Родители свое чадо от намеченного не отговаривали, но когда настал момент поступать, переживали, так как в Запорожье не было ни одного юридического факультета. Значит, дочь нужно отправлять учиться в другой город. Но этого не произошло – искомый юрфак нашелся в Запорожском государственном университете. Его Виктория Павловна закончила с ребенком на руках.
– Муж у меня был далек от милиции и юриспруденции вообще. Работал на заводе, ушел в армию, я его дождалась. После мой отец сагитировал его идти в органы. Потом он мне говорил: «Я и не мечтал, что смогу попасть в милицию». Тогда это действительно было престижно. Думаю, если бы он был гражданский, то не всегда бы понимал, что, когда ты не успеваешь, нужно допоздна сидеть на работе. Или в выходной день ты можешь уехать в срочную командировку.
В декрете женщина провела чуть более полутора лет, больше не смогла – тянуло работать.
– Кстати, первым, с кем я познакомилась здесь, в ЗГУ, был ваш Валерий Михайлович. Было это в 1996 году. Пришла к нему и первые два вопроса, которые он задал, были: «Жилье есть? Ребенок?». Причины этого интереса следующие. Квартирами, как вы понимаете, нас обеспечивают плохо. Также женщин с детьми берут неохотно, потому что впереди еще декрет. Так как у меня проблем с этим не было, взяли. Работала следователем, затем старшим следователем, вплоть до зонального. А с 2003 года и по сей день – зам начальника следственного отдела ЗГУ.
– Сложно ли было вникать в профессию?
– Конечно. Были и слезы, и желание бросить работу. Но отец сказал, что все пройдет и придет с опытом. И сейчас я не мыслю, где бы я еще могла работать и чем заниматься.
– Он вам помогал?
– Конечно, поначалу я с ним консультировалась. Да и не только с ним. Когда я пришла, была самой молодой, а люди, здесь работавшие, в свое время мне еще коляски покупали. Меня окружали профессионалы, у которых можно было спросить и научиться. И они правильно подсказывали. Причем не так, что за тебя делали, а направляли в нужное русло – дальше ты сам.
– Ваша дочь пошла по вашим стопам?
– Нет. Она выбрала спорт. С 4-го класса занимается гандболом. Начинала в Запорожье. Сейчас живет в Ужгороде. Играет за чемпионов Украины «Карпаты». И дальше она пойдет по этой стезе. Может, тренером будет или судьей.
– А какие сказки вы ей рассказывали?
– Такие же. Поэтому когда мы с ней встречаемся, она спрашивает: «Мама, что новенького в Запорожье?». Ей это интересно. Но она очень полюбила гандбол – сама сделала свой выбор, и мы особенно не настаивали.
– Что вас вдохновляет в работе?
– То, что мы помогаем людям. Ведь где, как ни здесь, можно найти правду? Нередко к нам приходят с жалобами на действия определенных сотрудников, и очень приятно, когда уходят удовлетворенными. Потом звонят, пишут благодарности, и дальнейший диалог переходит в дружескую плоскость. Общение с людьми – это здорово. Без этого я не вижу себя на другой работе.
– И вновь вопрос, связанный с ней, родимой. Что может вывести вас из состояния эмоционального равновесия?
– Мне, как женщине и как матери, очень сложно переносить все преступления, которые связаны с детьми. Тяжело на душе, когда в ДТП погибает ребенок или мать сбрасывает свою дочь с моста и лишь чудом та выживает. В Жовтневом районе у нас было дело, когда несовершеннолетняя девочка, защищая маму, убила отца.
– Как вы считаете, в чем разница между милиционерами тех лет и нынешними?
– Мне кажется, что у молодых нет идеи. Они не болеют за свое дело. Те люди работали за нее, а сейчас приходят как на побывку. Конечно, не все такие. Вот я была в Орджоникидзевском райотделе. Один заканчивает одно дело, а другая – шесть. Почему так? И по ней видно, что она переживает. Постоянно подходит к начальнику, спрашивает, интересуется. Плюс разница в подходах. Раньше не нужно было сидеть до ночи, но при этом расследование было квалифицированное. Просто никто не торопил и не подгонял. А сейчас быстрей-быстрей и, если говорить о следствии, качество ввиду этой спешки уже немножко не то. Плюс ко всему осталось мало специалистов. Учить некому. Изменилось и отношение людей – было больше уважения. Раньше ты направил повестку к следователю, и такого, чтобы кто-то не пришел по вызову, не было.
– Кто лучше справляется с работой – женщины или мужчины?
– Конечно же, смотря с какой. Но отмечу, что женщины более сознательные.