Архиепископ Запорожский и Мелитопольский Лука о вере, политиках, смертной казни, абортах и счастье

– Вы уже около полутора лет возглавляете епархию Запорожскую и Мелитопольскую. До этого была Конотопско-Глуховская. Что Вы, как архипастырь, считаете главным в своем служении и какие трудности приходится преодолевать у нас в епархии?
– Трудности – они везде есть, а, наверное, главная задача любого архиерея, любого священнослужителя, да и любого мирянина – нести слово Истины в мир и спасение души. Исходя из этой главной цели мы можем говорить, что у нас получается, а что не получается. Здесь, например, больше возможностей, больше средств массовой информации: телевидение, газеты, интернет. И мы имеем возможность более широкому кругу рассказывать о Христе и о нашей Православной Церкви. Но трудность заключается в том, что на Сумщине более верующие люди. Простая статистика: Конотопско-Глуховская епархия – это 8 районов Сумской области. Экономически бедных районов. Но на их территории находится 158 приходов при населении всего 300 тысяч. В Запорожской епархии на немаленькой территории 160 приходов, а населения – более миллиона. Вот о чем мы должны говорить. Есть люди, которые еще не слышали о Христе. И эту задачу, я считаю, нужно решать.

 

Яков Носков: Скажите, гордитесь ли Вы своим преемником в Конотопе, и проявляете ли осведомленность о состоянии дел в Вашей бывшей епархии?
– Гордость является самым страшным пороком, поэтому я не имею права гордиться ни о ком и ни о чем. Мой преемник молодой, энергичный. Те возможности, которые он имеет, он старается реализовывать. Только одно могу сказать: чтобы Господь ему в этом помогал. Конечно же, я интересуюсь теми процессами, которые происходят в Конотопско-Глуховской епархии, потому что там осталось очень много близких мне людей. Есть интернет-сообщения. Они выкладываются на сайте УПЦ, поэтому вольно или невольно я узнаю, что происходит. Но душой я здесь. И даже по паспорту я прописан в Запорожье.

Елена: Сегодня все чаще поднимается вопрос о введении в учебную программу религиозных дисциплин. Не ограничит ли «навязывание» православной религии свободный выбор вероисповедания?
– Мне бы очень хотелось сделать акцент на том, что я выступаю за то, чтобы в школах вводили христианскую этику. Не основы православной веры, не основы православного учения, не катехизис, не Закон Божий, а именно основы христианской этики. Это не ограничивает права ребенка, его свободу и, тем более, не навязывает ему православное учение. Наши дети должны знать основы христианской веры. Потому что православие, христианство – это этнообразующая, народообразующая, государствообразующая религия. Мы не имеем права это отвергать, и вся история об этом говорит. Разве можно сказать, что князь Владимир, который создал Киевскую Русь, крестил Русь – это не наш князь? Да, он вначале был язычник, но он принял православие, он был крещен. Как я могу не принимать во внимание этот факт? Многие первые князья – святые, заслуги которых признаны государством, историей и Православной Церковью. Мы должны уделять этому внимание. А христианская этика помогает межконфессионально, но в рамках христианства, рассказать о тех добродетелях, началах, основах, фундаменте нашего мировоззрения.
Я ничего не имею против мусульман, но мы же живем не в мусульманской стране.
Или как сейчас появилось выражение «общечеловеческие гуманистические ценности»… Гуманизм уже переживали во время Французской революции.
Для нас это очень важно. Вспомните случай, который произошел в Николаеве. Он свидетельствует о том, что мы теряем нравственность. Откуда жестокость? Почему избивают одноклассников, снимают на мобильный телефон, а потом выкладывают это в Интернет? Это нормально? А все потому, что дети не знают нравственности, они никаких основ морали не знают. Школа сейчас превратилась в передатчик знаний по физике, математике. И когда министр образования заявляет о том, что мораль не является главным предметом для школы, то возникает уже вопрос: а что же главное? Не каждый ребенок будет выдающимся конструктором, химиком, но каждый будет отцом или матерью. Ведь это будущее нашей державы. Значит, фактически мы можем от него отказаться.

Сергей Кузьменко, СПУ: Христианская философия учит на зло отвечать добром. Учитывая, что зло и добро – полярно противоположные, как надо отвечать на добро?
– Отвечать на добро нужно добром. По-другому мы не можем.
 

Сергей Кузьменко, СПУ: В чем Вы видите принципиальные различия между современным пониманием социализма и моралью христианства?
– Любое политическое движение направлено на достижение каких-то политических целей. А христианская мораль и христианство в целом направлено на достижение одной цели – спасение человека. И все то, что мешает спасению человека, мы не имеем права поддерживать и говорить о том, что это может иметь место.
Социалистическое учение лежит в основе абортов. Почему сейчас делают аборты? Потому что производственные отношения становятся намного выше человеческих отношений и человеческой жизни. Различия в том, что для христианина цель – это спасение человеческой жизни, а для социализма – это достижение материальных ценностей и материального достатка.

Лариса: Поясните, пожалуйста, отношение церкви к абортам на ранней стадии беременности, когда у плода еще даже не сформировался ни один жизненно важный орган. В какой момент плод можно начинать считать человеком?
– Этому вопросу у меня посвящена целая лекция. Я читаю в Запорожском медуниверситете курс лекций по биоэтике. Отдельную лекцию мы посвящаем теме абортов. Я не соглашусь никогда с той мыслью, что жизнь человека начинается с момента появления на свет. Человеческая жизнь – об этом говорят и церковь, и генетики, и биологи, и эмбриологи – начинается с момента зачатия, с момента оплодотворения сперматозоидом яйцеклетки. Вот это образование зиготы уже является новой жизнью. Почему? Во-первых, если мы говорим, что это часть матери, то генетический аппарат должен быть как у матери. Он совпадает на 50%. Мало того, когда начинает развиваться плод, то 50% – это плод другого пола в отличие от пола матери. Там совершенно другой, свой круг кровообращения, другая физиология, проистекают другие биохимические процессы. Поэтому невозможно говорить о том, что жизнь человека начинается с момента появления человека на свет. Жизнь начинается с момента оплодотворения.

Петр: Сегодня некоторые политические силы добиваются возвращения смертной казни в Украине. Как к этому относится православная церковь?
– Я уже вспоминал трагедию, которая произошла в Николаеве. И фактически она вновь подняла эту волну в поддержку смертной казни. Но мне бы хотелось посмотреть на эту проблему со стороны православного человека. А кто из тех, кто ратует сейчас за смертную казнь, поднял свой голос и сказал: «Братья и сестры, давайте помолимся за рабу Божию Оксану, чтобы Господь помог ей исцелиться»? Когда она мученически скончалась (я не хочу говорить, какая она была – хорошая или плохая, как некоторые дерзают об этом говорить), она своей кровью омыла свои грехи. И кто из этих же, призывающих к расправе, встал и сказал: «Давайте помолимся об упокоении души рабы Божьей Оксаны». Никто из них этого не сделал. А все требуют хлеба и зрелищ. Тем более в дни Страстной Седмицы мне это напоминает ту толпу, которая кричала: «Распни, распни Его!». Им нужно хлеба и зрелищ. Им нужны кровь и жестокость, чтобы удовлетворить свою жестокость. Но сначала будут требовать смертной казни в тюрьмах или в специально отведенных учреждениях, потом публичную, а затем, чтобы и люди могли разорвать. Это степень деградации нашего общества. Вот поэтому церковь никогда не может ратовать за то, чтобы мы лишали жизни. Бог дал жизнь, и никто не имеет права ее отнимать.
Хотя, конечно, можно привести экономические аргументы. И по-человечески этот человек достоин страшных мук за то, что он сделал. Но пока у нас в обществе очень высокий уровень жестокости, я думаю, если мы разрешим смертную казнь, то на этом не остановимся, и будем требовать дальше и больше, потому что через какое-то время смертная казнь нас не будет удовлетворять.

Eugen: Во время выборов в церквях проводят прямую политагитацию. На прошлых выборах была агитация за ПР, обвиняя все остальные силы в принадлежности к масонству. Чего ждать от Церкви перед выборами в Верховную Раду в этом году?

Светлана: Имеет ли право церковь вмешиваться в политику?
– Церковь никогда не имеет права вмешиваться в политику, потому что, во-первых, Церковь отделена от государства, и задачи Церкви и политики совершенно разные. Но Церковь должна и обязана давать свою оценку тем политическим призывам, лозунгам политических лидеров или кандидатов, которые идут от партий.
Я не могу говорить о прошлых выборах, так как меня не было в это время в Запорожье.
А что значит агитировать? Если в западных регионах, как сказал священник, за кого голосовать, так все и шли строем, и никто об этом ничего не говорит. Почему-то у нас это вызывает какой-то негатив.
Я однозначно не могу промолчать и не дать оценку некоторым политическим деятелям. Простой пример – народный депутат Ляшко, это же клоунада, по-другому не назову. Пусть он чиновник, но приехать с этой колбасой… То корову запереть… К нему обратились люди из Малой Токмачки: помогите священнику купить дом за 40 тысяч. Не долларов, а гривен. И что он помог? Он отправил к губернатору – разбирайтесь. Вот и вся политика. Ты бы лучше вместо колбасы помог чем-то людям.
Или пан Яворивский. Защитник Украины, тот человек, который любит Украину. Заявить, что в николаевской трагедии виновата власть! Так ты – председатель комитета по духовности, и ты гнобишь духовность. О законе о морали, который был составлен Кабинетом министров, заявить, что это – дубинка в руках власти, чтобы оппозиционные каналы могли закрывать. По «1+1» уже в 10 часов вечера показывают «секспросветучилище». Это хорошо? Оказывается, это нормально, это замечательно, это – демократия. Он кричит, он ратует за Украину… Да, я не говорю на украинском языке, не хожу в вышиванках, но я болею за Украину, за свой народ. Я здесь родился, и я здесь живу. И все, что делаю, я делаю для Украины. Это как назвать? Это политическая агитация или это моя оценка тех процессов, которые побуждают эти люди, называющие себя «щирими українцями»? Они – враги Украины, потому что они позволяют разложить нас изнутри, разложить нашу нравственность, нашу мораль. И они выступают против преподавания основ христианской этики. Демократические ценности, человеческие ценности… Какие ценности? Для них ценности – политические лозунги, дешевый популизм? Я эмоционально все это высказываю, потому что это для меня больная тема.

kubilek: Многие запорожские высокопоставленные лица и публичные деятели напористо демонстрировали свою набожность и православность. Особенно перед выборами. Например, Владимир Кальцев. Можете ли Вы назвать хотя бы двух-трех VIP-запорожцев, которые регулярно исповедуются и причащаются? Учитывая их публичность и свое же желание показать собственную духовность всем, эта информация не должна являться секретной.
– Эта информация не секретна. Все прихожане могут это видеть. Мне лично исповедовался, и я лично причащал нашего мэра Александра Ченсановича Сина. Об этом я могу сказать. Это из первых руководителей. Есть бизнесмены, которые исповедуются и причащаются, я это знаю. Есть и люди, которые не исповедуются, которые не готовы к этому. Это же не так просто. Можно подойти на исповеди и сказать «делом, словом, помышлением» и далее – открыл рот и пошло. Важно, чтобы человек осознавал, что такое причастие, что такое исповедь. И много, как назвали, VIP-запорожцев, которые общаются на эти темы, с которыми мы беседуем. Но не каждый еще готов. Я перед Богом все равно буду отвечать, каждый ли достоин, чтобы причаститься и исповедаться. Это же не мусор выбросить в яму, это Тело и Кровь Господа. Для меня это очень важно.

Максим: Ваше Высокопреосвященство, прокомментируйте случай с часами Патриарха Кирилла. Не кажется ли Вам, что сегодняшняя Церковь ведет слишком роскошный образ жизни по сравнению со своей паствой.
– Что случилось с часами Патриарха Кирилла – этот вопрос нужно задавать Патриарху Кириллу. Я не имею морального права вообще отвечать на этот вопрос, а тем более, его комментировать.
А вторая часть вопроса: если говорят о нескольких священнослужителях, это не вся Церковь. И поэтому не надо судить по одному-двум о всей Церкви. Съездите, пожалуйста, в села, где священники действительно служат, и посмотрите.
Вот у нас сейчас прошел проект «Любовь милосердствует». По всем приходам мы собрали чуть больше миллиона гривен – это в два раза больше чем в прошлом году. Из этого миллиона 340 тысяч собрало духовенство.

Юрий Васильевич Шевкопляс: В Энергодаре идет спор за Богоявленский храм (ул. Набережная, 6). Сейчас храм вскрывают люди в камуфляжной форме, предположительно казачество. Кто давал указание данным людям вскрывать храм? Знаете ли Вы об этом что-либо?
– По этому вопросу я был в среду на прошлой неделе в Энергодаре. Была обширная пресс-конференция. Присутствовали все средства массовой информации города Энергодар – телеканал, все газеты. Задавали вопросы. И они уже потребовали: «Владыка, есть арендатор, есть хозяин этого помещения. Почему помещение закрыто?» Тем более, люди обращаются и просят, чтобы там совершались богослужения. Есть настоятель. Все вопросы в рамках закона, никаких нарушений закона там нет.

Александра: Владыка, когда вы проводите прием граждан города и верующих прихожан – по каким дням, в какое время? Дело в том, что к Вам на прием попасть практически невозможно. Ваши секретари Вас держат, простите, под контролем. Говорят, что это Ваше распоряжение. Правда ли это? Вопросы посетителя не записывают, соответственно, не согласовывают, а уж чтобы перезвонили, как обещали, – не дождешься. И не надо думать, что вопросы задаются «не те…» или «глупые вопросы». Вы же их не слышали!

– Я каждый день бываю в епархии, и сегодня перед тем как приехать сюда (в редакцию газеты «Правда». – авт.) я находился в епархии. Но в связи с тем, что ряд вопросов можно решить на уровне благочинного, на уровне священнослужителя, это так заведено. Регулярные приемы у меня во вторник и четверг. И любого человека перед тем, как записать на прием, спрашивают, по какому вопросу. И мне всегда секретари докладывают, что такой-то человек может записаться. Кроме того, у меня есть электронная почта, интернет-приемная. На сайте нашей епархии hram.zp.ua есть ссылка на нее, на адрес [email protected]. Этот ящик я каждый вечер проверяю лично и всегда на все вопросы отвечаю. Иногда люди сначала присылают вопрос, я читаю – либо отвечаю в интернет-режиме, либо приглашаю на прием. Люди и из Мелитополя приезжают. Недавно парень приходил из Запорожья по своей личной проблеме. Есть вопросы уровня правящего архиерея, есть вопросы, которые решаются на уровне благочинного или местного священника. К тому же я так часто служу в городе, что многие могут ко мне подойти и на службе, я для всех открыт.

Александр: Андрей Вячеславович, как часто вы общаетесь со своими коллегами иных конфессий? С архиепископом Григорием Киевского патриархата, с отцом Яном Собило римско-католической церкви?
– Коллега – это тот, кто работает вместе с тобой. Владыку Яна я вчера поздравлял с Пасхой, мы общаемся в телефонном режиме. Ну, а если я с кем-то не общаюсь, так, пожалуйста, на мероприятиях, которые собирает облгосадминистрация, мы имеем полную возможность общаться. Просто я не сижу на месте. Выделить время, чтобы посидеть попить чайку, я не могу себе позволить. А там где надо, всегда идет конструктивный диалог, общение.

Анна: В некоторых церквях Западной Украины существует практика отчетности священников перед прихожанами об использовании пожертвований. Поддерживаете ли Вы подобную практику?
– Я был в Закарпатье и был свидетелем, когда священник объявлял народу, что вот такой-то дом такая-то семья пожертвовала столько-то денег – мы сделали то-то. А те пожертвовали столько, а те не пожертвовали. Здесь палка о двух концах. С одной стороны, священник должен отчитываться, куда он потратил эти деньги, и для этого есть ревизионная комиссия, которая должна изымать и кружки церковные, и готовить отчет. А если это пожертвовали лично священнику (есть такие люди, которые хотят пожертвовать батюшке. Это их право, пожалуйста, – на храм отдельно, батюшке отдельно), то, я думаю, ему не нужно отчитываться.
Некоторые люди не могут пожертвовать, и их это обижает: вот Петя пожертвовал, а я не могу. Я был свидетелем, когда действительно это была серьезная трагедия. Был один молодой человек, который воспринимал это очень серьезно, чуть ли не до самоубийства: «Вот мой друг может, а я не могу. Я живу плохо…» И все пошло, трагедия жизни. Это страшно. Поэтому я думаю, что это не должно носить какую-то публичность. Если подоплека вопроса, контролируются ли священники – для этого есть ревизионная комиссия при приходе.

Марина: Ваше Высокопреосвященство! Насколько актуальны в наши дни положения, освещенные в древнем Патерике, касающиеся, прежде всего, послушания своему духовному отцу и исповедования помыслов, и чему можно следовать без смущения? Памятуя о том, что в современном православии роль духовника ослабла, и люди идут, руководствуясь положениями Святого Писания, Псалтыри, жития своего святого?
– Проблема в духовничестве сейчас стоит очень остро. Почему? Фактически мне хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать тех духовников, о которых бы я мог сказать: да, это действительно духовник. Это не в Запорожье, а вообще по территории нашей Православной Церкви, по территории Украины. Человек должен иметь своего духовника, с которым он должен советоваться, который должен благословлять его начинания. Что бы ни происходило с человеком, какая-то проблема, нужда… И очень хорошо по этому поводу пишет Авва Дорофей. Один монах подошел к берегу реки – ему нужно было перейти на другой берег. Он долго шел и не мог найти мост. И потом он остановился, перекрестился: «Господи, по молитве моего духовника, помоги мне!» – перекрестил реку и пошел по воде. Вот сила молитвы духовника. Поэтому человек должен иметь духовника, но вот кто – возникает вопрос. Не каждый может найти его для себя. Сейчас не зря Церковь говорит о том, что много младостарцев, которые считают себя старцами, делают такой напыщенный или аскетический вид, что они такие великие святые. Важно разговаривают, благословляют и т.п. А на самом деле только копни – столько гнили полезет. Вот здесь есть вопрос. И по этому поводу Игнатий Брянчанинов сказал: «В последние времена будем спасаться по Священному Писанию, и по духовным книгам». Замечательные произведения Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, которые действительно помогают человеку заглянуть вглубь своей души и исправляться.
– А у вас есть духовный отец?
– У меня есть духовник. Единственное – я его не могу назвать. Когда я его просил, чтобы он был моим духовником, он сразу сказал: «Я прошу, чтобы об этом никто не знал». Благодаря ему я и в церковь начал ходить. Я его в первый раз увидел, взял благословение и после этого я его еще год искал: кто же этот «старичок», который так меня благословил.
– Вы приняли монашество спустя несколько лет после окончания медицинского института в Свято-Успенской Свято-горской лавре. Вы к этому шли годы или все произошло быстро?
– Мой духовник открыл мне, даже сложно сказать, страну, книгу, которую я каждый день читаю и открываю что-то новое для себя. Постоянно, неиссякаемо. Я его встретил еще до поступления в институт. Его благословение было – «съезди в Святогорский монастырь». Я попал туда, когда Успенский собор был еще кинотеатром: наклонный пол, сцена была алтарем, даже еще иконостаса не было – занавески висели. Я застал тот момент. И вот мы спали в этом соборе. И я проснулся с одной мыслью: я тоже хочу быть монахом. Это было на первом курсе. Это уже было осознанно.
Потом мой духовник дал мне прочитать книгу о моем небесном покровителе – святителе Луке Войно-Ясенецком. То есть я к этому шел годы.

galina: Что такое счастье?
– Некоторые скажут, что счастье – это когда я здоров, полон сил и энергии. Некоторые скажут, что счастье – это, когда очень много денег. Некоторые скажут, что счастье – это, когда очень много друзей. Но, наверное, счастье – это, когда ты чувствуешь присутствие Божие, чувствуешь, что Господь находится возле тебя. Святитель Игнатий Брянчанинов по этому поводу хорошо пишет, что даже в человеческом горе можно ощущать присутствие Божие – тебя Господь посетил. Вот он по этому поводу пишет: «И болезни, и скорби, и тяжесть архиерейского креста, и немощи физические – и все вокруг говорит лишь об этом: как тяжело. И начинаешь роптать: «Господи, ну за что мне этот крест? Почему мне так тяжело? И вроде бы и болезни отошли, и в епархии все спокойно, но я чувствую одно: Господи, оставил ты меня. Уж лучше пусть будут нести болезни, скорби, но ты, Господи, всегда будешь со мной». Мне кажется, вот такое отношение и понимание – правильное понимание счастья. Всякое бывает – и горести, и печали, но когда мы в этом видим присутствие Божие, мы будем понимать, что это – счастье.

Ольга Шевцова, директор КП «Пресса», депутат Запорожского горсовета: Спасибо Вам, Владыка, что наши физические, а ваши духовные дети видят путь, по которому Вы идете. Спасибо Вам за добрый, мудрый и праведный след. И на этой благословенной дороге мы просим Вас и будем поддерживать Вас запорожским депутатским корпусом установить бигборды с духовной тематикой для настоящего и для будущего. Уверена, что следуя за Богом, проложим добрую тропу для идущих позади.
– Я думаю, это очень важно, когда мы заботимся о своем будущем. Мы уже немножко касались в сегодняшней беседе этой темы. Ведь заботясь о подрастающем поколении, мы заботимся о своем будущем, то есть как будут к нам относиться, когда мы будем в старости. По опыту некоторых областей я поддерживаю эту идею. Конечно же, было бы очень хорошо, если бы человек на бигборде мог читать не какую-то пошлятину, как у нас было в прошлом году, когда один из магазинов рекламировал свою продукцию. А когда человек сможет прочитать какое-то короткое изречение из священного писания или кого-то из святых отцов и хотя бы просто задуматься. У Семена Нового Богослова есть такая интересная фраза, что даже созерцание духовных книг нам будет вменяться как добродетель. И, перефразируя, я думаю, что даже созерцание текста духовного содержания может помогать и наталкивать человека на раздумья. Поэтому мне кажется, это было бы важным моментом.

Татьяна: Украинская федерация «Борей» призвана возродить нравственные принципы миротворчества, прежде всего, у подрастающего поколения на примерах богатырей Ильи Муромца, князей, боровшихся за независимость. Ваше личное отношение, Владыка, к возрождению лучших традиций славного славянского воинства на основе православной идеологии, соединения элементов православной символики, заповедей Божьих с воспитанием физически здоровой молодежи и спортсменов?
– Я считаю, что это крайне необходимо и очень важно. Человеческая личность трехсоставная – это дух, душа, тело. И мы должны стремиться развивать все в гармонии. И дух, и душа, и тело должны развиваться параллельно, не ущемляя ни одну из этих частей. Когда происходит ущемление одной из частей, то возникают страшные болезни, как физические, так и духовные. А когда уделяется внимание и физическому развитию, и духовному, здесь мы должны вернуться к вопросу о духовничестве. Кто будет духовником этой секции по спорту, этой организации? Когда человек одержим идеей или не имеет достойного духовного образования, куда он может привести? Здесь проблема другого плана. Не проблема организовать детей. Они будут слушать – им это интересно. Мои личные встречи с детворой в воскресных школах, в обычных школах, техникумах показывают, что дети хотят это слушать, это знать, это повторять, им это интересно. Очень отрадно наблюдать, когда мама, папа садятся за стол и забыли помолиться. И ребенок говорит: «А мы не молились. Давайте помолимся», – сам читает «Отче наш», перекрестит своей детской ручкой и садится за стол. Отрадно за этим наблюдать.
Поэтому очень важно, кто будет у этой федерации духовником. Это очень важно.

Онлайн-конференция состоялась в рамках проекта «Интернет на защите свободы СМИ» при поддержке Фонда развития СМИ Посольства США в Украине