ГлавнаяРезонанс

О 23-м батальоне территориальной обороны ранее не было известно почти ничего, кроме того, что он существует. Подразделение было создано в конце апреля. В его задачи первоначально входила охрана блокпостов на границе Запорожской и Донецкой областей. Областная власть отчитывалась о перечислении миллионов гривен на нужды батальона, однако, как ни пытались журналисты узнать, как же на самом деле обстоят дела у воюющих земляков, это не удавалось.

У каждого человека, как известно, может быть несколько родин – малая, большая, вторая или даже третья. Однако в любом случае, если уж так гражданин называет территорию, где он сегодня проживает и растит детей, то и отношение к ней подразумевается соответствующее. То бишь по меньшей мере уважительное.

…«Я живым сепарам не сдамся. Твердо решил: чем тебя на куски резать станут, лучше самому уйти», – эти слова Геша произносит настолько обыденно, что поначалу не веришь. Однако через несколько часов, отъехав на безопасное расстояние, он достает из-под водительского сидения гранату Ф-1. «Уже не понадобится», – меланхолично говорит водитель, пряча опасный груз где-то в недрах багажника. «Ты че, с ума сошел?» – в один голос спрашиваем мы. «Да ладно, пацаны. Это больше для понтов. Чеку выдергивать не стоит: главное – под ноги гранату швырнуть. Пока сепары на землю бросятся да поймут, что к чему, у меня несколько секунд будет, чтобы пистолет достать», – расплывается в улыбке Геша. Как реагировать на его слова, уже не знаешь. Часом ранее нам передали фотографии пленных бойцов украинской армии с Саур-могилы. Увидев их, задумываешься, что лучше – надеяться на счастливый финал или все же выдергивать чеку…

Катастрофическая ситуация сложилась в Запорожском бюро судмедэкспертизы. Именно туда почти ежедневно поступают тела бойцов, погибших в ужасном «котле» под Иловайском. По словам сотрудников учреждения, холодильные камеры заполнены полностью. К хранению тел военнослужащих привлекли уже все местные больницы, однако места все равно не хватает. Тем временем большинство погибших опознать просто невозможно, поэтому процесс идентификации бойцов может растянуться на месяцы.

Украинская патриотка Ирина Довгань, которую в течение пяти дней жестоко пытали в Донецке, наконец вырвалась из плена. Женщина, чьи фотографии облетели весь мир, сейчас находится под Запорожьем вместе со своей семьей. Боевики захватили 52-летнюю Ирину по обвинению в помощи украинским вооруженным силам.

Слава тебе, Боже, что ушел на тот свет гад и кровопийца в прямом смысле слова, серийный убийца 52 жертв (это – доказано, а сколько нет) Анатолий Оноприенко. Житомирская тюрьма № 8 недавно проводила его в последний позорный путь.

Это интервью – одно из немногих, сделанных с бойцом регулярной армии, побывавшим на передовой. Павел Семенов – спецназовец, провел на фронте 50 дней, постоянно находясь под шквальным огнем сепаратистов с одной стороны и российской артиллерии с другой (хотя есть ли между ними разница?).

Благодаря семимильношаговому развитию информационных технологий сегодня фактически любое социальное явление так или иначе становится своего рода шоу, что, впрочем, и переводится с языка международного общения как «показ». Война – разумеется, не исключение. Более того, что и как происходит на полях сражений, обывателя нынче интересует едва ли не в первую очередь.

12 августа в Запорожье про-украинскими активистами, среди которых были представители Евромайдана, Самообороны, Автомайдана и ряда других патриотических организаций, был пиететно сорван проплаченный антивоенный митинг у военкомата на улице Сталеваров.

Добровольцы продолжают воевать. Их становится больше. Они приобретают опыт в операциях и на учениях. Растет и количество оружия у них. Оружия, конечно, трофейного, добытого в боях. Но вместе с тем, как затягивается война (называть это АТО уже и язык не поворачивается), растут и наши потери…