ГлавнаяПолитика
Ад уже здесь: 18-19 февраля. Киев. Глазами очевидца
Тем слепо-глухо-немым украинцам, которые до сих пор уверены, что в центре Киева террористы и националисты устроили государственный переворот
Нет у меня нужных слов, чтобы говорить о том, о чем сейчас нельзя не говорить. О Киеве, о кровавом вторнике, о сорвавшемся с катушек президенте и правительстве, о десятках убитых, сотнях пропавших, тысячах покалеченных, о той несовместимой с реальностью пропагандисткой кампании, которую развернуло то, что в цивилизованных странах называют властью, обо всем этом винегрете из человеческих костей и нечеловеческих амбиций… Поэтому я даже в каком-то смысле рад, что в этот раз говорить буду не я.
Так получилось, что мой очень близкий друг-киевлянин, назовем его Миша, утром 18 февраля просто ехал на работу (сейчас и за меньшее прохожие пропадают, так что реальное имя, и тем более фамилию, я оставлю при себе). Домой друг вернулся утром 19 февраля. Другим человеком. Потому что заголовок этого текста и близко не отражает суть того, что он пережил.
В общем, я просто передам наш разговор. Обрабатывать слова некогда, поэтому как говорили, там и напишу. Прямой речью.
– Я просто ехал на работу…
– С этих слов обычно начинаются самые интересные истории.
– Не в этот раз. В общем, я ехал на работу, и даже свитер не одел – в легкой куртке, работа рядом с метро «Кловская». Из метро вышел – пришла целая пачка сообщений от жены, о том, что в центре неспокойно, вообще черт знает что. В общем, я написал смс, что заболел и пошел вверх по Кловскому спуску.
Первым, кого я встретил, был Андрей Парубий – комендант Майдана. Он просто тусил с каким-то чуваком во дворике. Мне стало интересно, что этот человек делает рядом с Министерством внутренних дел. Не знаю зачем, но я полчаса простоял, наблюдая за ними – бред, конечно, но вдруг встреча с ментами. В общем, какая-то бредовая мальчишеская идея. В какой-то момент она мне надоела, и я пошел дальше. Но зато за эти полчаса хорошо изучил этот неприметный дворик. Потом мне это очень сильно пригодилось. Может даже спасло жизнь. Да, все это время мимо меня, в сторону Институтской, шли какие-то дедушки, бабушки, студенты… Если честно, я ожидал встретить…– Пораженных радикалов?
– Ну, все эти сотни самообороны. Я думал, вторник, 12 дня, кто еще на улицы выйдет? Видел же, как они под суд выходили.
– Ага.
– Я думал, что и в этот раз будут такие «угрупування». В общем, я тоже пошел. В Мариинском был митинг. Очень много людей. В передних рядах уже были стычки с гопотой. Ляшко вещал о том, что Янукович – политический пигмей. На перекрестке стоял Луценко в окружении человек 10. Я подошел, послушал… Ему задали вопрос – готов ли он повести за собой людей, как в 2004 году. Он ответил, что настоящего лидера нет, а сам он помогает там, где это нужно. На этом месте я махнул рукой и ушел…
– Помогать там, где это нужно…
– Ага. Из улыбнувшего – люди, разбирающие брусчатку у плаката «Эмиграция в Канаду». Вдруг навстречу понеслась огромная толпа людей. Их было очень много – как будто они прорвали какую-то блокаду. Оказалось, нет – там, откуда бежали люди, подожгли машины. Понятия не имею, из-за чего все началось.
Сквозь толпу я дошел до машин. Тут впервые увидел, что из домов по людям стреляют снайперы. Протестующие начали активно забрасывать окна и подъезды домов коктейлями Молотова.
Ну, а дальше была первая вылазка «Беркута» – совершенно безумная лавина. Стреляли в спины, забрасывали гранатами, травили газом. Как только газ чуть рассеивался, наступали. Опять стреляли, опять гранаты, газ. Очень много людей просто не понимали, что происходит, – видно, что люди просто пришли поглазеть, постоять на митинге. Осколками секло ноги, много рваных ран. Давка жуткая – потому что стоящие впереди не понимают и не видят, что творится сзади. Когда под давлением «Беркута» толпа все-таки сдвинулась, я оказался зажат с двумя женщинами-врачами за какой-то стеклянной будкой. Женщины были боевые, хоть и жутко перепуганные. Потом протестующие камнями чуть оттеснили наступающих.Ненадолго. «Беркут» снова пошел в атаку. Я уже говорил, что распиаренных сотен самообороны было очень мало. А от тех, что были, было больше вреда – при давке многих ранило острыми краями их щитов. Вообще, очень много стариков и студентов. Рабочий же день. Пенсионеры не могли бежать, отставали, люди валились на землю целыми толпами, как домино.
– Выдохни, Миш…
– Да это вообще жуть. Упавших добивали ногами, дубинами. Всех. В том числе и женщин. Это так нереально, глаза фиксируют, но мозг не обрабатывает – трое бойцов в шлемах бьют ногами и дубинами лежащую женщину. Оглянувшись, видел, как «Беркут» палит из ружей в спины. Мужчины выкатили из двора грузовик – и погнали его в сторону «Беркута». Что было дальше, я не видел – толпа увлекла.
Еще эти козырьки… Там все окна нулевых этажей укрыты такими жестяными козырьками. Когда людей по улице гнали, многие о них просто рвали ноги, цеплялись, падали. Я сам сильно повредил ногу – правда, понял это только ночью. Видимо, адреналин держал.
Тут же я заметил, что две женщины застряли между двумя конструкциями, вернулся – и тут понял, что не убежим – «Беркут» совсем близко. Тогда закрыл их собой и стал орать, что здесь женщины. Многие бойцы пробегали мимо, но были и такие, которые находили секунду, чтобы приложить дубиной.
Когда менты пронеслись, оказалось, что мы в тылу. Отходили какими-то улочками. Везде лужи крови. Люди лежат…
– Миш, Миш, спокойней давай, а то я сам уже вспотел…
– Ок, Максик, ок… Мы как-то снова вышли к Кловскому спуску. Здесь толпы уже не было. Наоборот, движение какое-то неорганизованное. Группками, кого-то несут, многие ищут своих друзей и близких. У каждого третьего травмы лица – видимо, специально целятся, чтоб максимально ранить.
Снова атака. Опять побежали. Тут я заметил дворик, в котором наблюдал за Парубием – я помнил, что он – сквозной, пытался заворачивать людей туда. Кто-то помогал. Многих вывели через какие-то гаражи.
Дальше разбитыми колоннами пошли на Майдан. Наверное, было часа три дня. Дальше одно из самых жутких переживаний: на Майдане никто еще ничего не знал. Там шел мирный митинг. Какие-то активные действия ведь только с улицей Грушевского связывали. Много детей, семейных пар.
Это такое нереальное переживание, когда на соседней улице людей убивают, а тут – тихо, спокойно, музыка. Но потом, видимо, кто-то таки добрался до сцены, потому что объявили, что мужчины должны стянуться к баррикадам, а женщины – отступить к сцене.
От плитки на Майдане быстро ничего не осталось. Но баррикады на Институтской захватили очень быстро. Люди пытались подниматься вверх по склону к Мариинском палацу, но их забросали газом и гранатами.
Дальше войска выстроились за баррикадой и наступление не продолжали. За их спиной разбирали конструкции. И с Европейской тоже никто не наступал. Получилась короткая передышка. Я – не волонтер, нигде не записывался, но пытался помогать. Сразу понял, что медики были плохо организованы. Все, безусловно, молодцы. Но координации никакой. Рук не хватало. Врачей приходилось приводить, при этом долго разыскивая в толпе.
А потом пошла жара. Со стороны Институтской приехал водомет. С Европейской – бронетранспортер. Мы носили шины, дрова, вообще все, что может гореть, – огонь и дым, единственное, чем можно было хоть как-то остановить «Беркут». И тут… Я этого никогда не забуду… Я стоял буквально в 10 метрах… БТР пошел в атаку и с разгону влетел в баррикады – видео есть на Youtube. Удар был такой сильный, что люди, стоявшие рядом, разлетелись в сторону, как кегли. Как в третьей части «Властелина колец», когда город штурмовали. У кого-то в руках взорвался коктейль Молотова. Кого-то облило горящей жидкостью. Все в копоти и крови. Гром щитов.
Тут, правда, сработали очень организованно, потому что БТР как-то сразу очень организованно утопили в огне.
Получилось как бы два фронта – на Институтской и на Европейской площади. Я в боях не участвовал. Хотя разочарование от самообороны – от всех этих черепашек-ниндзей, очень сильное – реальные бои против «Беркута» – это полная безнадега. И тем не менее, люди шли и дрались.
Дальше старался помогать врачам, носил раненых – на себе и на одеялах, выводил женщин. Пару раз стоял в цепочках передачи камней. В такой кутерьме провозился до полуночи.
– Миш, что больше всего запомнилось?
– Стоящему рядом парню резиновая пуля попала прямо в нос. Он потерялся, кровь фонтаном. Я на себе отнес его к врачам.
Пенсионер в советском мотоциклетном шлеме орет в старенький мобильник «Тома, я живой». Совсем дедушка. С палочкой.
Трубач, играющий гимн. В любой другой момент это выглядело бы театрально, но тогда казалось очень в тему. Музыка действительно поднимает настроение.
P.S. Домой Миша ехал на троллейбусе, украшенном флагом Украины. Несмотря на то что троллейбус был полон раненых, его никто не останавливал, не досматривал. Сам Миша в Бога не верит, но мне кажется, что какой-то Бог его все-таки берег. Потому что у Миши – трое детей.
А 19 февраля Миша снова поехал на Майдан. Как раз потому и поехал, что у него трое детей. Хотя признается, что плакат об эмиграции в Канаду врезался в память очень хорошо.
Интервью
Александр Васильев: «В Украине скоро появится рынок экологических товаров»
Мы говорим с президентом Всеукраинского союза экологической маркировки «Зелена Зірка» Александром Васильевым.
Читать полностью...
Игорь Касян: «В Княжичи слетелось все начальство МВД. Боялись, что воры закрысят от них деньги»Глава фонда «Справедливость» Роман Семенов: «Нам удастся объединить запорожцев»Николай Лозовой: «Авиации Украины быть!»
Ностальгия
Поздравляем любимых читателей с Днем Победы!
«Правда» поздравляет всех своих читателей, которым дорога дата 9 мая как Дня Победы – праздника мужества и воинской славы.
Читать полностью...
Запорожские коммунисты отпраздновали ПервомайУшел из жизни ветеран запорожской журналистикиК 79-летию Владимира Высоцкого
Спорт
В Запорожье выбраны лучшие спортсмены года
Во Дворце культуры «Днепроспецсталь» состоялась вторая церемония «Sport Star 2018».
Читать полностью...
Запорожцы совершили «Яркий заплыв» по Днепру«Металлург» начинает сезон под руководством Олега ТаранаВ Украинской хоккейной лиге стартуют шесть клубов